— Я где-то читал это. Я имею в виду «скрипучая телега рода человеческого».
— Я тоже, но никак не могу вспомнить, где.
— Ладно, я просто отправлю пленку в Вашингтон, а там ее передадут психологам…
— Или криптографам, — предположил Августин.
Агент ФБР улыбнулся.
— Совершенно верно. — Он взял предложенный ему на дорогу кусок пиццы и попрощался.
Августин задал Бонни вопрос, на который агент ФБР всего лишь намекнул:
— А не мог ли Макс сам написать те строчки, которые он прочитал?
— Ни в коем случае, — решительно возразила Бонни. Ее муж был силен в рекламных фразах и рифмах, но уж никак не в философских выражениях. — Да и читает он мало, — добавила она. — Последней книгой, которую он прочитал, была автобиография Трампа.
Это окончательно убедило Августина в том, что когда Макс Лам говорил по телефону, рядом с ним находился загадочный незнакомец, который и велел прочитать эти строчки. Но Августин не понимал, для чего он это сделал. Ужасно странная ситуация.
Бонни приняла душ. Из ванной она вышла в голубой фланелевой ночной рубашке, которая принадлежала одной из давнишних подружек Августина. Бонни нашла ее висящей в шкафчике.
— С этой рубашкой связана какая-нибудь история? — поинтересовалась Бонни.
— Ужасно романтическая.
— Действительно? — Бонни уселась на софе рядом с Августином, но на чисто дружеском расстоянии. — Попробую угадать. Она была стюардессой?
— Сейчас по телевизору будет старый фильм с участием Леттермана.
— Официантка? Манекенщица?
— С меня хватит. — Августин взял биографию Леха Валенсы и открыл ее на середине.
— Преподавательница аэробики? Секретарь суда?
— Студентка медицинского колледжа, — не выдержал Августин. — Однажды вечером в душе она попыталась удалить мне почки.
— Так вот откуда у вас шрам на спине? Тот самый, в виде буквы «V».
— Слава Богу, что она не была урологом. — Августин отложил книгу и принялся переключать телевизионные программы.
— Вы обманули ее, — предположила Бонни.
— Нет, но она так считала. И еще ей казалось, что в ванне полно пауков, что кубинские шпионы подсыпают ей иголки в лимонад и что Ричард Никсон работает в ночную смену в «Фарм Сторс» на Берд-роуд.
— Это из-за наркотиков?
— Ясное дело. — Августин отыскал спортивную передачу и сделал вид, что увлечен ею.
Бонни попросила разрешения повнимательнее рассмотреть шрам, но Августин не позволил.
— Из-за неумения леди он получился довольно безобразным.
— Она пользовалась настоящим скальпелем?
— Нет, штопором.
— Боже мой.
— Почему женщин так привлекают шрамы?
— Вы уже спрашивали об этом.
Флиртует ли она? Августин не был уверен. Трудно было подозревать в этом замужнюю женщину, у которой только что исчез муж.
— Давайте сделаем так. Вы расскажете мне все о своем муже, тогда я, может быть, покажу вам этот чертов шрам, — предложил Августин.
— Договорились, — согласилась Бонни, натягивая ночную рубашку на колени.
Макс Лам познакомился с Бонни Брукс и влюбился в нее, когда она работала помощником рекламного агента в компании «Креспо Миллз Интернэшнл» — ведущей фирме по изготовлению сухих завтраков. Рекламное агентство «Родэйл энд Бернс», в котором работал Макс Лам, выиграло сулящий большие прибыли конкурс по рекламе продуктов компании «Креспо», и Максу поручили разработку в печати и на радио рекламной компании нового продукта под названием «Плам Кранчиз». Из чикагской штаб-квартиры компании «Креспо» Бонни Лам вылетела в Нью-Йорк для консультаций.
На самом деле «Плам Кранчиз» были обыкновенными, покрытыми сахаром кукурузными хлопьями с твердыми кусочками сушеной сливы, короче говоря — сладкие хлопья с черносливом. Но слово «чернослив» не должно было появляться ни в одной рекламе «Плам Кранчиз», таковым было общее решение, с которым Макс Лам и Бонни Брукс единодушно согласились. Продукт был рассчитан на подростков до четырнадцати лет с крепкими зубами, а не для страдающих запорами пожилых людей.
Только во время их второй встречи в пакистанском ресторане в Гринвич-Виллидж Макс выдал Бонни рекламный девиз, придуманный им для нового продукта компании «Креспо»: «Вы сойдете с изюма от „Палм Кранчиз“!».
— С и-з-ю-м-а, а не с у-м-а, — быстро пояснил Макс Бонни[3].
Хотя сама Бонни старалась избегать подобных корявых омонимов, Максу она сказала, что девиз вполне перспективный. Ей не хотелось охлаждать его энтузиазм, а кроме того, Макс был специалистом, талантом в этой области, а в ее задачу входило всего лишь подготовить пресс-релиз.
3
Игра слов, при которой в выражении «plumb loco» (сойти с ума) слово «plumb» меняется на «plum» (изюм).