— Твоя жена наверняка прихватит с собой кого-нибудь, кто знает дорогу, — предположил Сцинк.
— Капитан, дайте мне, пожалуйста, сигарету, — попросил Макс.
Сцинк порылся в куртке, нашел пачку, распечатал ее и вместе с зажигалкой протянул своему пленнику.
Макса удивляло, насколько быстро он привык к сигаретам «Бронко», которые славились тем, что ужасно драли горло. В их рекламном агентстве эти сигареты в шутку называли «Бронхиальные», именно такая убийственная репутация была у них среди ярых противников курения. Макс относил свою вновь приобретенную губительную привычку на счет жестокой стрессовой ситуации, в которой он находился, а не на счет слабости характера. В рекламном бизнесе всегда следовало оставаться равнодушным к тем основным вкусам, которые навязывались среднему потребителю.
— Ну, а чем ты еще прославился? — спросил Сцинк.
— Я не понимаю, что вы имеете в виду?
— Твои рекламные фразы. Что еще, кроме «Плам Криспис».
— «Кранчиз», — решительным тоном поправил его Макс.
Причал зашатался, когда Сцинк поднялся на ноги, и Макс ухватился за полусгнившую балку. Деться отсюда им было некуда. Старик, который перевез их через залив, забрал у Сцинка пятьдесят долларов и тут же направил свой ялик к берегу.
Сцинк несколько раз покрутил над головой фонарем. Продолжая держаться за шаткую балку, Макс сказал:
— Хорошо, капитан, вот еще одна моя рекламная фраза: «Эта свежесть доброго утра остается с вами на весь день».
— А как называется продукт?
— «Интимный туман».
— Нет! — Сцинк резко взмахнул фонарем.
Макс постарался не показать своим тоном, что он оправдывается.
— Это женское средство гигиены. Очень популярное.
— Малиновый лосьон! Господи, я подумал, что ты шутишь. И это вершина того, чего ты достиг в жизни?
— Нет, — возразил Макс. — Еще я рекламировал слабоалкогольные напитки, присадки для бензина, лазерные копировальные машины… я принимал участие во многих рекламных проектах. — Макс и сам не понимал, почему он упомянул «Интимный туман». Может, это был бессознательный акт мазохизма или беспечность, вызванная усталостью?
Сцинк тяжело опустился на крыльцо, которое под опасным углом наклонилось к воде.
— Я слышу лодку, — произнес он.
Макс внимательно оглядел воду. Он ничего не услышал, кроме плеска волн и редких криков чаек.
— Что мы теперь будем делать? — спросил он.
Ответа Макс не дождался. При желтом свете фонаря он разглядел улыбку на лице полоумного Сцинка.
— Вы действительно не хотите получить за меня выкуп? — спросил он.
— Этого я не говорил. Я не хочу получить за тебя деньги.
— А что тогда? — Макс швырнул сигарету в воду. — Скажите мне, черт побери, зачем вы все это затеяли. Я устал от этой игры, на самом деле устал!
Сцинка позабавила эта вспышка гнева. Похоже, что это ничтожество осмелело.
— Все, что я хочу, так это провести несколько минут с твоей женой. Она меня интригует.
— В каком смысле?
— С точки зрения антропологии. Хочу понять, черт побери, что же она такого нашла в тебе? Как вы уживаетесь с ней? — Сцинк ехидно подмигнул Максу. — Люблю загадки.
— Если вы дотронетесь до нее…
— Ишь какой храбрый жеребец!
Макс Лам сделал два шага навстречу безумцу, но тут же замер, увидев, как Сцинк поднес руку к горлу. Ошейник! Макс почувствовал, что по спине пробежала горячая волна. Он представил себе, как дергается, словно кукла. И даже знай Макс, что батарейки в пульте дистанционного управления ошейником сели шесть часов назад, он среагировал бы точно так же. Макс понимал, что ожидание боли парализует даже больше, чем сама боль, но ничего не мог поделать с собой.
Когда Макс успокоился, Сцинк заверил его, что не имеет никаких скабрезных намерений по отношению к его жене.
— Боже мой, я не буду к ней приставать. И вообще, я хочу проследить, как на протяжении тысячелетий мужчины добывали пищу. — Длинные руки Сцинка взметнулись к звездам. — Это загадка всех времен, турист. Пять тысяч лет назад мы рисовали на стенах пещер. А сегодня мы пишем оды лосьонам с фруктовыми запахами.
— Но это работа, — дерзким тоном возразил Макс. — И хватит об этом.
Сцинк зевнул, словно сытая гиена.
— У этой лодки чертовски мощный двигатель. Надеюсь, твоя Бонни не настолько глупа, чтобы привести с собой полицию.