– Все в ангар! – приказал Затаки, когда вертолет появился над летным полем на высоте тысяча футов и начал кружить. – Один из ваших?
– Да. Но не с этой базы. – Руди прикрылся от заходящего солнца; сердце забилось чаще, когда он разобрал маркировку. – Это ЕР-НХТ из Ковисса, с нашей базы в Ковиссе.
– Что ему нужно?
– Очевидно, сесть.
– Узнайте, кто на борту. И без фокусов.
Они вместе прошли к аппарату УВЧ-связи в его кабинете.
– НХТ, вы меня слышите?
– НХТ, слышу вас хорошо. Говорит капитан Старк из Ковисса. – Пауза, потом: – Капитан Луц?
– Да, это капитан Луц, капитан Старк, – сказал Руди, поняв по официальности обращения, что на борту наверняка находятся враждебные лица, так же как и Старк теперь поймет, что здесь тоже не все в порядке.
– Прошу разрешения на посадку. У меня кончается топливо, и требуется дозаправка. Я получил разрешение абаданского центра радиолокационного контроля.
Руди бросил взгляд на Затаки.
– Спросите, кто на борту? – произнес иранец.
– Кто у вас на борту?
Пауза.
– Четыре пассажира. А в чем проблема?
Руди ждал. Затаки не знал, что делать. Любая из военных баз могла их сейчас прослушивать.
– Разрешайте посадку… рядом с ангаром.
– Посадку разрешаю, НХТ. Сажайте машину рядом с восточным ангаром.
– НХТ.
Затаки наклонился вперед и выключил рацию:
– Впредь радиосвязью вы будете пользоваться только с разрешения.
– Мы должны передавать регулярные сообщения на радары Абадана и Киша. Мой радист работает у нас в тече…
Кровь бросилась в лицо Затаки, и он заорал:
– До дальнейших распоряжений радиосвязью пользоваться только в присутствии одного из нас! И никаких взлетов или посадок без нашего разрешения. Вы за это отвечаете. – Его ярость улетучилась так же быстро, как и возникла. Он поднял автомат. Предохранитель был все еще снят. – Если бы вы не остановили удар, то сломали бы мне шею, проломили горло и я бы умер. Так?
– Так, – помолчав, кивнул Руди.
– Почему вы остановились?
– Я… я никого раньше не убивал. Не хотел начинать.
– Я убил многих. Исполняя труд Божий. Многих, хвала Богу. Многих. И убью еще многих врагов ислама с Божьей помощью. – Затаки щелкнул предохранителем. – То, что удар был остановлен, всего лишь воля Бога. Не больше. Я не могу возвратить вам того человека. Он иранец, это Иран, он враг Ирана и ислама.
Они наблюдали из ангара, как 206-й опускается на площадку. На борту было четыре пассажира. Все гражданские, все вооружены автоматами. Переднее сиденье занимал мулла, и натянутые нервы Затаки немного ослабли, но не его гнев. Едва вертолет коснулся бетона, его революционеры выскочили из укрытий и, с автоматами наготове, окружили его.
Мулла Хусейн выбрался из машины. Его лицо посуровело, когда он увидел враждебность Затаки.
– Мир вам. Я Хусейн Ковисси из ковисского комитета.
– Добро пожаловать на мой участок, во имя Бога, мулла, – ответил Затаки, его лицо еще больше помрачнело. – Я полковник Затаки из абаданского комитета. Мы правим в этой местности и не одобряем, когда люди ставят себя между нами и Богом.
– Сунниты и шииты – братья. Ислам есть ислам, – сказал Хусейн. – Мы благодарны нашим братьям на абаданских нефтепромыслах за их поддержку. Давайте отойдем и поговорим. Наша исламская революция еще не одержала победу.
Затаки натянуто кивнул, отозвал своих людей и махнул рукой мулле, чтобы тот последовал за ним туда, где их не могут услышать.
В ту же секунду Руди торопливо подбежал под вращающийся винт.
– Руди, что, черт возьми, происходит?! – спросил Старк из кабины.
Он заканчивал остановку двигателя, чувствуя, как ноют плечи.
Руди рассказал ему.
– А у тебя?
Так же быстро Старк сообщил о том, что произошло ночью на базе и в кабинете полковника Пешади.
– Мулла и эти головорезы вернулись в полдень, и их чуть удар не хватил, когда я отказался брать на борт вооруженных людей. Да, брат, думаю, пусть меня прикончат, но вооруженных людей я не повезу. Это делает нас сообщниками революционеров, а революции этой еще очень далеко до победы: по дороге сюда мы видели сотни солдат и блокпостов на дорогах. – Тяжелым взглядом он окинул базу и группки «зеленых повязок» тут и там; остальные члены команды все еще стояли под охраной возле своих трейлеров, слесарь-иранец все так же лежал без сознания. – Сволочи! – произнес он, вылез из кабины, потянулся, размял затекшие плечи и почувствовал себя лучше. – В конце концов мы пришли к компромиссу. Автоматы они оставили при себе, но я собрал их магазины и сложил в багажном отде… – Он замолчал.