КВАРТИРА ЛОЧАРТА. 14:37. Костяшки ее пальцев отбарабанили короткий условный стук в дверь пентхауса. Она была в чадре, лицо прикрывала вуаль.
Ей ответил стук изнутри. Она снова ударила в дверь: четыре раза быстро и один после паузы. Дверь тут же приоткрылась, через щель она увидела Теймура, целившегося ей в лицо из пистолета.
– Неужели ты никому не доверяешь, мой милый? – спросила она на палестинском диалекте арабского.
– Нет, Сайада, даже тебе – нет, – ответил он и, убедившись, что перед ним действительно Сайада Бертолен и что она одна, приоткрыл дверь пошире, а она откинула вуаль и бросилась в его объятия. Он ногой захлопнул дверь и снова запер ее на замок. – Даже тебе. – (Они жадно поцеловались.) – Ты опоздала.
– Я вовремя. Это ты рано пришел. – Она снова рассмеялась, отстранилась от него и протянула ему пакет. – Здесь примерно половина. Остальное принесу завтра.
– А где ты оставила остальное?
– В камере хранения во Французском клубе. – Сайада Бертолен сняла чадру, положив ее рядом, и преобразилась. Она была в лыжной куртке-пуховичке, теплом кашемировом свитере, юбке из шотландки, теплых носках и высоких меховых сапожках – все от дорогих кутюрье. – А где остальные? – спросила она.
Его глаза смеялись.
– Я их отослал.
– А-а, любовь при свете дня. Когда они вернутся?
– На закате.
– Отлично. Сначала – душ. Горячая вода еще есть?
– О да, и центральное отопление работает, и одеяло у них с электрическим подогревом. Такая роскошь! Лочарт и его жена умели жить. Это же настоящая – как это будет по-французски? – ах да, garçonnière[1], достойная паши.
Ее смех согрел его.
– Ты даже не представляешь, какой это пешкеш – горячий душ, мой дорогой, гораздо лучше ванны. Не говоря уже про отдых. – Она опустилась на стул, чтобы снять сапоги. – Но этот старый распутник Джаред Бакраван знал, как надо жить, а не Лочарт. Изначально здесь обитала его любовница.
– Ты? – спросил он безо всякой злобы.
– Нет, мой милый, ему требовались молоденькие, совсем молоденькие. Я ни для кого не любовница, даже для моего мужа. Шахразада мне рассказала. Старый Джаред умел жить, жаль, со смертью ему не так повезло.
– Он послужил своей цели.
– Такой человек должен был уйти по-другому. Глупо!
– Он был общеизвестным ростовщиком и сторонником шаха, даже если и щедро помогал Хомейни деньгами. Он презрел законы Аллаха и…
– Законы фанатиков, мой милый, фанатиков… Ведь и мы с тобой нарушаем целую кучу законов, а? – Она поднялась, легко его поцеловала, прошла по красивым коврам в коридоре и оказалась в спальне Шахразады и Лочарта, через нее попала в роскошную ванную, увешанную зеркалами, включила душ и встала рядом, ожидая, когда вода нагреется. – Я всегда любила эту квартиру.
Он прислонился к косяку:
– Мое начальство благодарно тебе за то, что ты ее посоветовала. Как прошла демонстрация?
– Ужасно! Иранцы – такие животные, осыпали нас проклятиями, бросали мусор, трясли пенисами – все потому, что мы хотим быть чуть более равноправными, хотим одеваться, как нам нравится, стараться быть красивыми, наша молодость так мимолетна. – Она протянула руку, пробуя воду. – Вашему Хомейни придется уступить.
Он рассмеялся:
– Никогда – в этом его сила. И только некоторые из нас животные, Сайада, остальные просто слишком забиты, чтобы знать разницу. Где твоя цивилизованная палестинская терпимость?
– Ваши мужчины, Теймур, затолкали ее всю в дыру, над которой садятся на корточки. Если бы ты был женщиной, то понял бы меня. – Она потрогала воду еще раз; та начала понемногу нагреваться. – Пора мне возвращаться в Бейрут. Здесь я постоянно чувствую себя грязной. Ни разу не было ощущения чистоты за долгие месяцы.
– Я тоже был бы рад вернуться. Здесь война закончилась, а в Палестине, Ливане, Иордании – нет; им нужны опытные бойцы. Там есть евреи, которых надо убивать, проклятие Сиона, которое надо изгнать, святые места, которые надо вернуть назад.
– Я рада, что ты вернешься в Бейрут, – сказала она, маняще посмотрев на него. – Мне тоже приказали возвращаться домой через пару недель, что чудесно меня устраивает. Я еще смогу принять участие в демонстрациях. Марш протеста, запланированный на четверг, будет самым огромным!