– Бедняга Барнс… ах, бедняга!.. – повторял Андрей и ласково подвинул к трем сложенным вместе кусочкам открытки четвертый. – Жаль, что нет тех, настоящих кусков, на которых каждый из нас расписался…
Пятый кусочек, на котором было написано имя Андрея, оставался лежать в стороне.
– А этот? – спросил генерал.
Андрей покачал головой.
– Кто его знает, чем он кончит.
– Не валяй дурака, Андрей! Твой подвиг…
– Не надо, отец. Я сам знаю цену всему, – Андрей протестующе поднял руку. – Этот идиотский взрыв мог быть гибельным и для "ТУ-428", если бы он оказался в зоне действия КЧК.
– Даже тогда ты не был бы ни в чем виноват, – успокоил его генерал.
Андрей вскинул было сердитый взгляд на отца, но ничего не ответил, только с безнадежностью махнул рукой. Генерал рассмеялся и положил руку на плечо сына:
– Не тужи, Андрей, ты ни в чем не виноват и не мог быть виноват. Теперь-то уж это не секрет, а от тебя и подавно: на том "ТУ-428" никого не было…
– Ага! Значит, мне не зря намекали, будто я дрался за пустышку. Нечего сказать, герой!
– Какой дурак мог тебе это сказать?
– Мои товарищи не такие уж дураки: "Звезда Героя за оборону пустого места".
– Предотвращая подлейшую диверсию, ты выполнял боевое задание. Только последний дурак может болтать, будто ты защищал не то, что было в те минуты важным объектом вражеской диверсии. Благодаря твоему удару тот, настоящий, "ТУ" дошел до Москвы целым. И правительство правильно сделало, изменив его маршрут и подставив под удар пустую машину.
– Экипаж пустого "ТУ", отвлекавший на себя "Кобру", совершил куда более значительное дело, нежели твой покорный слуга, – исподлобья глядя на отца, сказал Андрей. – А между тем мне – звезда, а о них ни слова. Несправедливо это. Может статься, сыграло роль то, что я… твой сын?
Генерал нахмурился.
– Фу ты! Я все забываю… Ты ведь можешь и не знать: некого было награждать. – И, заметив испуганный взгляд Андрея, поспешил пояснить: – Не награждать же было радиоаппаратуру, которая с командного пункта вела "ТУ" без пилота!
Андрей совсем потемнел.
– И за это мне… звезда?! Да, пожалуй, все-таки… – И он пальцем отодвинул свой клочок картинки, пододвинутый было генералом к остальным четырем.
– Ладно, будет, не мудри, Андрей! – Генерал сдержал раздражение, едва не прорвавшееся из-за упрямства сына. – Погляди-ка лучше вот на это. – И он протянул Андрею папку.
Андрей поднял на отца вопросительный взгляд.
– Да, да, откровения этого самого разбойника, сбитого тобою, – сказал генерал.
– А с чего он разоткровенничался?
– Почему же ему было не поговорить с представителем его собственного посольства! Мы разрешили воздушному атташе свидание с Функом. Надо было опровергнуть пущенный по мировой прессе гнусный слушок, будто мы выжимаем из этого пирата признания недозволенными методами.
– Это запись их разговора? – Андрей раскрыл папку.
– Магнитофонная лента.
– Они знали, что запись ведется?
– А мы им не говорили, что не станем записывать. Не хватало еще обещать шпионам соблюдение тайны их бесед!
– Значит… – задумчиво проговорил Андрей, – здесь все-таки не все, что они сказали бы друг другу, будь они уверены в тайне.
Генерал пожал плечами.
– Возможно… Но и того, что сказано, достаточно. Функу уже нечего было скрывать от нас – мы знали все. Прочти вот это местечко: прямо касается того, о чем ты только что говорил.
Генерал указал страницу, и Андрей прочитал:
Атташе. Вы говорите, что не заметили, как вас атаковал советский самолет?
Функ. И не мог заметить. Он же подходил сзади, нагонял меня. А локатор у меня уже не работал.
Атташе. Странно, очень странно…
Функ. Ничего странного… Откуда мне было знать, что на такой высоте возможна атака! Меня же уверяли, что у русских нет ни одной машины, способной подняться выше тридцати трех тысяч. Я только для того и шел на сорок, чтобы не упустить "ТУ". Иначе я мог набрать всю сотню.
Атташе. Все-таки не могу понять: каким образом вы остались живы, а инженер Патце погиб?
Функ. Сколько же раз объяснять: удар в хвост я принял за взрыв двигателя, ну и…
Атташе. Что?
Функ. Ну и… у меня вовсе не было желания отправляться на тот свет.
Атташе. Почему же вы не воспользовались катапультой?
Функ. Ребенок я, что ли? Будто я не знал, за каким чертом возле катапульты ковырялись механики этого типа Шредера. Потяни я ручку катапульты – фьють!..