Ночь Лолиты
Был душный июльский вечер. Мы вчетвером резались в карты «на желание», и я проиграл. Маргарита задумчиво глядела на меня, обдумывая наказание.
– Вот! Придумала. Вставай, иди, куда хочешь и найди мне интересный подарок. Но цветы не надо, – добавила она, заметив, что я посмотрел в окно, разделённое по горизонтали полем до самого горизонта.
Вот почему этим вечером я вышел из приятной прохлады и оказался среди духоты, стрекотание кузнечиков и пронзительного писка ласточек в небе, а над всем этим застыло облако, похожее на раскинувшую крылья белую птицу.
Вдали между холмами блестела залитая золотистым светом река, а на берегу под кронами деревьев раскинулся большой хутор. Подойдя к реке и искупавшись, я сел на песчаный берег, достал из сумки пастель, блокнот и стал набрасывать хутор и реку в солнечных бликах. Вокруг тишина, тихий шелест камыша и шлёпанье воды под провалившейся доской мостка, к которому была привязана лодка.
Я очень удивился, услышав за спиной детские голоса:
– Lolita, Lolita!
– Come to me, right now!
Оглянувшись, я увидел двух девочек, явно сестёр. Одной было лет десять, и звала она по-английски девочку лет шести. Они расположились на траве недалеко от меня. Младшая сестра скучала, разглядывая свою коленку, а старшая, очевидно та самая Лолита, стала читать, склонив над книгой голову. Её золотистые волосы закрывали всё лицо. Передо мной была живая иллюстрация к началу «Алисы в стране чудес». Не хватало только кролика, но только я об этом подумал, как заметил, что колышется высокая трава. Из неё выскочила небольшая чёрная собака.
Пес, оказавшись рядом со мной, гавкнул, припав на передние лапы, и опасливо понюхал коробку с пастелью на траве. Лолита уже не читала, а, обхватив колени руками, смотрела, как я рисую. Лицо её было светлым, прохладного тона, и, как это бывает у рыжеволосых, с бледной россыпью веснушек у носа. Волосы её выбились из заколки в виде золотой стрекозы. Пёс, понюхав пастель, чихнул, мотнув головой так, что щёлкнули его длинные уши.
Со стороны хутора к нам приближался мальчик такого же возраста, как и Лолита, и очень на неё похожий. Я решил ещё раз искупаться и двинулся уже к воде, как вдруг услышал за спиной вопрос: «Paradit ko interesantu?» (латыш. «Показать что-то интересное?»). Я не сразу понял, что вопрос обращён ко мне, но, оглянувшись, встретился с её глазами.
– Ja. (Да).
– Ты русский? Говори по-русски, я умею.
Она, спрыгнув с песчаной кручи над берегом, побежала вдоль воды, хрустя босыми ногами по ракушкам и обломкам сухого камыша.
– Нырни здесь, – сказала она, указывая рукой, – посмотри, что под водой.
Вода была очень тёплая и совершенно прозрачная. Стайка уклеек метнулась в сторону, задев мою ногу. Я чуть проплыл и нырнул. Под водой по песчаному дну скользили яркие пятна света, на уши вместе с водой давил гулкий неземной звук. Дно подо мной уходило резко вниз, проваливаясь в тёмный подводный обрыв. Я повис над краем этого провала. Дна не было видно, большая рыба стояла неподвижно в сумраке глубоко внизу. А надо мной, раскинув руки, лежала Лолита. Лицо её было опущено в воду, волосы расплылись, как пятно золотой краски, тёмные глаза смотрели вниз, в глубину. Она улыбалась и была похожа на довольного лягушонка. По контуру её тела вспыхивали искорки на воде, как будто надо мной мерцало «Созвездие Лолиты». Я вынырнул и зажмурился. У самых глаз искрилась гладь, а Лолита уже плыла к берегу и кричала мне: «В этой реке водится рыба, которая пищит!»