Выбрать главу

И тут же неторопливо, как носовой платок из кармана вытаскивают, с бесстрастной улыбкой вытащил свой револьвер и выстрелил менту в лоб. Это стало сигналом к действию для всех. Автоматы оказались в руках бандитов очень быстро и так же быстро «заговорили», перебивая друг друга. Но разделение пространства на участки и назначение за каждый участок ответственного сыграли свою роль. За секунды были расстреляны и менты, и пожарники, и молодой фельдшер с пожилой медсестрой. Сбой произошел только с водителем «Скорой помощи», который из своей «Газели» так и не выбирался. Он попытался было уехать, но не успел завести машину, как раздалась очередь, и водителю размозжило голову прямо сквозь стекло дверцы.

— Я же велел машины не портить, — строго сказал Чингис.

— Он бы уехал, — оправдывался бандит.

— Он бы уехал, — согласился амир и обернулся, чтобы осмотреть поле не боя, но расстрела. В живых никого не осталось. Но все же амир дал знак, и бандиты начали добивать уже безжизненные тела длинными очередями, разрывая им грудь.

Оставалось дождаться звонка от Джумали.

Чингис посмотрел на часы. Джумали подходило время начинать. И тут Джумали позвонил сам, как и договаривались…

Глава вторая

Три минуты — не тот срок, который трудно переждать. Бывало, в засаде приходилось по несколько часов сидеть, не зная, когда подойдет или подъедет тот, кого ждешь, и потому постоянно находясь в напряжении. А здесь и напряжения сильного не было, только лишь желание не ошибиться, потому что весь расчет Чингис строил на точном выполнении временного графика. При точном выполнении все должно сложиться согласно его расчетам. Пока во всей операции, в начальной ее стадии, только один прокол произошел — вместе с ментовской машиной не приехал бронетранспортер, который Чингис очень хотел захватить, он бы здорово пригодился в продолжении дела. И ему, и всем, кто за ним пошел. Хотя это, в принципе, вовсе и не прокол, а просто небольшой сбой. У охраны складов, кажется, тоже есть бронетранспортер. Если все сложится удачно, можно будет попробовать его захватить, чтобы задачи следующего этапа выполнить. Чингис любит, чтобы все и всегда до конца выполнялось.

Три минуты подходили к концу. Девять бойцов, что были в распоряжении Джумали, все, как один, смотрели через утренний сумрак в его сторону. А он смотрел на фосфоресцирующую секундную стрелку своих часов и, когда остались последние десять секунд, сделал знак — пора!

Джумали поднял бутылку, чиркнул спичкой из запала о коробок спичек и приготовился к броску. Вообще-то, он мог по сторонам и не смотреть, и без того зная, что весь строй его бойцов повторяет движения за своим командиром. Но он посмотрел, убедился, что все в порядке, и только после этого совершил бросок. Бросок получился вполне удачным — загорелась именно деревянная крыша ангара, а не шиферная. Он тут же проверил, что там с другими бросками. Из десяти семь оказались тоже удачными. Вторую свою бутылку Джумали бросал уже в крышу, причем старался бросить высоко, под самый конек, и это у него получилось. Бутылка разбилась, и горючая смесь растеклась не только вниз, как сразу показали язычки пламени, но и вверх. Может быть, что-то и под конек попало. Пламя усиленно разгоралось, жадно пожирая сухие деревянные стены. Прожорливость огня всем известна, а чем питаться, он здесь найдет, «подкармливать» его со стороны, например, огнем костра, необходимости не было.

Джумали поднял руку и негромко крикнул:

— Уходим!

Одновременно с его криком сначала на одной вышке включилась сирена, потом на другой и по дополнительным прожекторам включились, но прожекторные лучи были направлены не на группу Джумали, а на горящие ангары. Глупость, конечно, освещать то, что и без того хорошо светится, но часовые, видимо, инструкцию выполняли. Почти сразу же, с интервалом меньше минуты, заголосила тревожная сирена и где-то внутри территории военных складов.

Но поджигатели уже дружно уходили прямо через овраг, спрыгнув с крутого склона в темноту и даже не подсвечивая себе фонариками, которые были у всех, так как луч фонарика можно заметить с вышки. И только в самом овраге, где темень была намного гуще, чем наверху, фонарики можно было и включить. Джумали, споткнувшийся первым, разрешил наконец это сделать.

— Использовать фонари! — отрывисто сказал он, не отдавая себе отчета, что даже в интонации, и в тембре голоса, и в манере произнесения команды подражает Чингису. — Еще сто шагов поворачиваем и выходим к машинам.