Карягин прибыл в Москву накануне того дня, когда офицеры и юнкера, защищавшие ее, сложили оружие.
— Немножко поздно догадался Совнарком прислать вас, — встретил его товарищ Каменев. — Впрочем, верные люди, знающие военное дело, никогда не повредят. Вот что, я вас назначаю командиром батальона метал — лургистов. Сейчас батальоном руководят комиссар, товарищ Иткин. Он ровно ничего не понимает в военном деле. Пусть он остается при вас для решения всяких вопросов политического характера, а вы при нем для руководства военными операциями.
— Позвольте, товарищ, — возразил Карягин. — Кто же при ком будет состоять? Я ли при нем, или он при мне? Кто же из нас будет начальник?
— Ах, товарищ, как вы этого не понимаете! Вы и он будете действовать совершенно самостоятельно. Вы, как командир, будете руководить военными операциями, а он — политической и экономической жизнью батальона. Ну, извините, мне некогда, да и вам пора к вашему батальону.
«Вот тебе и командир и верный человек! — рассуждал Карягин, выходя из вагона, в котором жил Каменев. — Все еще не верят подлецы. Хоть ты и верный человек, а все же мы тебя поконтролируем немножко».
Пройдя по указанному Каменевым адресу, Карягин остановился около небольшого двухэтажного домика, вокруг которого были расставлены часовые с двумя, готовыми к действию, пулеметами.
— Однако товарищ Иткин не из храброго десятка, — усмехнулся он.
— Вам, товарищ, кого? — окликнул его один часовых.
— Мне товарища Иткина надо.
— А по какому делу?
— Принять ваш батальон. Я назначен командиром батальона металлургистов.
Часовой нажал кнопку звонка. Вскоре дверь отворилась и из нее выглянула заспанная физиономия какого-то оборванца.
— Товарищ адъютант, вот спрашивают комиссара. Говорят, что командирам вашим назначены.
Оборванец с любопытством оглядел Карягина.
— Позвольте ваши документы, — наконец произнес он.
— Нет уж, товарищ, вы лучше бросьте со мной эти фокусы, — рассердился Карягин. — Я не для шутовства прислан сюда из Смольного. Потрудитесь доложить комиссару, что вновь назначенный командир батальона металлургистов желает его видеть.
Слова Карягина, по-видимому, произвели впечатление, так как оборванец моментально скрылся, а через минуту в дверях появилась фигура маленького человека с крючковатым носом и вообще с отличительными чертами израильского племени.
— Пожалуйте, пожалуйте, — запищал человечек, жестикулируя и сильно картавя. — Вот сюда, вот сюда, — забегал он вперед, указывая дорогу.
Пройдя небольшой коридор, все трое очутились в большой светлой комнате, вероятно, служившей раньше кабинетом какому-нибудь чиновнику.
— Садитесь, пожалуйста, — подвигая Карягину кресло, суетился комиссар.
— Вот, будьте любезны, товарищ комиссар, прочтите эту бумажку, — подавая приказ о своем назначении, проговорил Карягин. — А вот это мое предписание из Смольного.
— Прекрасно, прекрасно, — повторял комиссар, поднося бумаги к своим близоруким глазам.
— Ну-с, так вы удостоверились теперь, что я действительно назначен командиром батальона.
— О, вполне, вполне!
— В таком случае расскажите мне, где батальон размещен, — вытаскивая из кармана план, продолжал Карягин.
— Да видите ли, я, собственно говоря, хорошенько этого не знаю. Ведь я в военном деле очень мало понимаю. Вот товарищ адъютант, тот вам все расскажет. Вообще, военную часть я ему поручил.
— Да какая же теперь, кроме военной, другая часть может быть? — улыбнулся Карягин.
— Как какая? А политическая. А экономическая. Теперь ведь не то, что было раньше. Теперь каждый солдат должен быть сознательным человеком.
— Ну хорошо, хорошо, — прервал Карягин комиссара. — Сообщите мне численность, вооружение и расположение батальона.
Адъютант приблизился, и водя пальцем по плану, принялся рассказывать. Когда тот кончил, Карягин попросил его оставить их с комиссаром одних.
— Товарищ, вы знаете этого человека? — когда адъютант вышел, спросил он.
— Какого человека? Адъютанта-то?
— Да, я вас именно об адъютанте и спрашиваю. — Кто он такой?
— Он бывший офицер, — понижая голос, отвечал комиссар. — За какую-то историю, а может быть за пьянство, его уволили со службы. Это было еще задолго до войны. Потом он работал по разным специальностям. Перед самым нашим восстанием, узнав, что я назначен в этот батальон комиссаром, он предложил мне свои услуги как специалист военного дела. Да вы на счет него не беспокойтесь. Он очень полезный человек, уверяю вас.