— Ну что ты, Маня, ну что ты, — забормотал дед. — Мисьо ведь тут, неудобно. Подумает черт знает что… француз все ж-таки. Союзники…
…Под бравурную, совсем не танцевальную мелодию, лихо отплясывали гости в доме Березиных. Плясали, кто во что горазд, но весело, с азартом.
За столом оставалась лишь Евгения Федоровна Березина, с грустью наблюдала за танцующими. Анюта меняла сервировку, изредка поглядывая на мать.
А в танце находят друг друга глазами Березин и Чернобривцева, Маня-француженка и дед Чакан…
Француз с шутливой угрозой наступает в танце на Чакана…
Пол ходит ходуном от топота! Ух!.. Эх!.. Ас-са!..
Поздний вечер. Евгения Федоровна Березина в ночной рубашке бродила по спальне, изредка поглядывая на себя в зеркало и напряженно прислушиваясь к шорохам, доносящимся из соседней комнаты. Там Григорий Березин тоже готовился отойти ко сну.
— Ну как, ты мной доволен? — спросила она. — Не осрамилась перед районным начальством? Да и перед заграницей?
— Молодцы вы с Анютой, — искренне ответил из-за двери Березин. — Стол был на высшем уровне!.. Но дед-то наш, дед! Вот не ожидал!
— А Маня эта, француженка, видно, ничего была в молодости.
— Да она и сейчас вполне. Только худющая… Говорят, мода такая. Хотя аппетитом бог не о оделил.
Так и не дождавшись в спальне супруга, Евгения Федоровна вышла в соседнюю комнату. Березин с папироской сидел у открытого окна.
— Все куришь? — печально заметила жена.
— Да я немного, — смутился Березин. — Перед сном…
— А тебе худые не нравятся? С каких пор?
— Да нет… — отвел глаза Березин. — Я так, к слову…
— Вот Ольга Чернобривцева действительно интересная женщина. — Березина внимательно посмотрела на мужа. — Не скажешь, худая или полная. Красавица, одно слово!
— Ну уж и красавица! — окончательно смутился Березин.
— А что, не нравится тебе Чернобривцева? — невинно спросила жена.
Березин все-таки решил посмотреть ей в глаза. Взгляды их встретились — чуть насмешливый, но вместе с тем тревожный взгляд женщины и замученный взгляд мужчины.
— Я с тобой хорошую жизнь прожила, Гриша, — неожиданно легко, словно утешая мужа, проговорила Евгения Федоровна. — Не жалею ни об одном дне.
Березин промолчал, только покивал головой, словно повторяя про себя ее слова.
— Даже если полюбишь кого, я и на то готова, лишь бы возле тебя быть.
Березин замер.
— Ты для меня один, Гриша, и другого не будет. У тебя может еще кто быть, а у меня не будет. Никогда не будет.
— Женя, что ты в самом деле, и мне, и себе душу мытаришь… С тобой же я, с тобой и никуда не денусь. Если и уезжаю когда, то по делам.
— Я тебе не контроль, Гриша…
Евгения Федоровна повернулась и медленно направилась в спальню. Лицо полно ожидания — остановит, позовет, приласкает… Нет, Березин продолжал курить, сумрачно глядя в окно.
В спальне она рухнула на кровать, зарыв лицо в подушку.
Березин докурил сигарету, пошире распахнул окно и с наслаждением подставил лицо прохладному ветерку.
С балкона гостиничного номера Ольга Семеновна Чернобривцева задумчиво смотрела в ночь. Вокруг неистовствовали цикады.
На соседний балкон вышел Антон Петрович Хоменко.
— Ну, как вам французы, Ольга Семеновна? Но Чакан-то, вот дед! Международный бабник оказался!..
— Ну что вы, — укоризненно повела плечами Чернобривцева. — Там, по-моему, все было романтично и возвышенно. У них платонические отношения…
— Боюсь, что наш дед с философом Платоном не нашел бы общего языка, — усмехнулся Хоменко. — Ну да бог с ними… Я с вами поговорить хотел, Ольга Семеновна. Может, зайдете ко мне?
Чернобривцева, пожав плечами, направилась в номер секретаря райкома.
— Говорите, Антон Петрович. — Голос у Ольги был отчужденный, бесцветный.
— О Березине хотел поговорить с тобой.
— Догадывалась.
— Ну и как будет дальше?
— Да никак.
— Ишь, какая смелая! Ты что, другого мужика не могла себе найти?
— Не смогла, как видите.
— Вышла бы замуж за кого-нибудь.
— За кого-нибудь замуж не выходят.
— Да что ты в этом Березине нашла?! Подумаешь, выдающийся директор! Зазнайка он, твой Березин!.. Фар, фан… фон-фараон!.. С людьми не умеет обходиться!
— Умеет, — вздохнула Чернобривцева. — Умеет, Антон Петрович. Так уж, прямо говоря, я виновата. Все это время кляну себя… А как побывала у Березиных в доме, совсем покой потеряла… Но как быть? Как?!.
— Придется тебе уехать из района, Ольга, — совсем уж по-отечески проговорил Хоменко. — Другого выхода нет.