— Больше месяца! — поправил кто-то.
— Вот видите, — набычился Кулахмед. — Кто же о нас позаботится?
— Бедняжка! — раздался иронический девичий возглас, вызвавший взрыв смеха.
Место Кулахмеда заняла Гульхайри.
— Шутки шутками, — начала она, — а с культурным обслуживанием у нас плохо, ребята. Часто не знаем, что происходит в мире. Словно на другой планете живем. А ведь мы — строители, должны быть в авангарде... Что и говорить, условия труда у нас тяжелые, и курорта никто не ждет, но разве обязательно, чтобы мы жили не как люди? Ни концертов самодеятельности у нас не бывает, ничего. Раз в год по обещанию танцы в клубе...
— Что ж, возьмите инициативу в свои руки. Или для этого вам пригласить человека со стороны? — бросил реплику Данияров.
Гульхайри коршуном налетела на него:
— И вам я кое-что скажу, товарищ Данияров. Вы большой мастер требовать с нас план, а о нашей жизни не думаете! Мало того, до сих пор не определили кубатуру по категории грунта! А ведь сколько раз мы говорили и писали об этом?! Только все без толку! Или вам это безразлично? Вот Музаффару все безразлично. Будет — хорошо, не будет — тоже хорошо, таково его отношение. А если насядешь на нашего секретаря, он на ХТБ кивает: «Давно, мол, не слышала его ругани?»
— Кто этот ХТБ? — шепотом спросила Махидиль у сидящего рядом Музаффара.
— Хашим Туганович Балтаев, — язвительно отозвался тот.
Махидиль пожала плечами.
— Что ни предложи, тут же заткнет тебе рот. Таков наш Музаффар. Разве неправда? — говорила Гульхайри. — Надо напомнить ему: «Кто прислушивается к советам — у того дорога без ухабов».
Музаффар в сердцах швырнул карандаш на стол. Данияров налил себе стакан воды и залпом выпил. Он нервничал не потому, что обиделся на критику. Нет, иные мысли владели им...
«Неужели это равнодушие? — тревожно думал Латиф. — Стал начальником, напустил на себя солидность, а по существу, безразличие... Где тот душевный жар, которым горел ты на фронте, а после победы — на стройках? Неужели угас, покрылся пеплом? А что стоит твой опыт без этого горения?»
Гульхайри приложила ладони к щекам. Лицо у нее пылало. Она все не решалась сказать о главном, о самом наболевшем. Но поймав взгляд Махидиль, который словно приказывал ей: «Говори!», девушка взялась за Черного Дьявола.
— ...Такие люди думают только о своем благополучии. Им бы поменьше работать да побольше получать. У них нет никаких стремлений, никаких высоких целей в жизни. А ходят, задрав нос, думают, что они выше всех, что нет им равных.
— Прямо говори, кто это? — крикнули из зала.
— Мы знаем, кто! — раздался другой возглас. — Он раб денег. Он на них молится.
— Оторвался от коллектива! Даже на собрание не пришел!
— А есть и такие, которые берут с него пример! Ходят за ним, как пришитые!
— Не трепись! Кто это пришит к нему?
Это крикнул Надыр, с головой выдав себя. Раздался громкий смех.
— А разве неправда? — когда восстановилась тишина, продолжала Гульхайри. — Вы послушны ему, как овечка. Раз он так сказал, значит, так и будет, вы рады исполнить каждое его желание. Неужели нет других, с кем можно дружить по-настоящему? Или удерживает то, что он вас угощает? До каких пор будете вы с ним якшаться?
Шум нарастал. Надыр вскочил с места, стукнув себя кулаком по ладони:
— Я не нуждаюсь в угощении! Если пью, то на свои!
Музаффар забарабанил карандашом по графину:
— Тише, тише, товарищи! Не устраивайте базар! Кто хочет говорить, выходите сюда и говорите.
Гульхайри хотела еще что-то сказать, но махнула рукой и сбежала с трибуны.
Слово взял Алеша-гитарист.
— Никто не против того, чтобы зарабатывать деньги. Только как зарабатывать, вот в чем вопрос... Но Черный Дьявол... извините, Маннап Тураев, по-моему, нечестно работает и нечестно зарабатывает... Говорят, кто не работает, тот не ест. Как же Маннапу хватает его заработка на ту жизнь, какую он ведет? Как ему хватает денег на выпивки? Приходит на смену позже всех, уходит раньше всех, а то и вовсе не является... Не понимаете? Так я вам скажу. Он любит поживиться на чужой счет. Сколько можно скрывать?! Он с каждой получки требовал у нас магарыч. Я тоже был в его компании, но понял, что это не по мне. Я маме обещал пальто справить, а не смог. Маннап у меня деньги отбирал.