– Мне тоже, – пробормотал губернатор. – Здесь и без них мусора хватает. – Потом он обратился к Кусаке: – Послушай, шеф, наверняка в твоей поганой жизни были моменты, когда девяносто четыре тысячи оказались бы очень кстати. Но поверь мне, все уже в прошлом.
Сцинк достал из кармана спички, Бонни и Августина он попросил быть свидетелями. Кусака принялся плеваться грязью и дергаться, горе его было безутешным.
Горевшие деньги издавали сильный, сладковатый запах.
Позже губернатор развязал трос, которым Кусака был привязан к дереву. Вконец расстроенный Кусака показал ему на противоугонное устройство во рту, но Сцинк покачал головой.
– И давай договоримся, Лестер. Когда я вернусь, чтоб и духу твоего здесь не было. Не оскверняй мой лагерь, не оскверняй мои книги. Скоро пойдет сильный дождь, так что ложись на спину и глотай как можно больше дождевой воды. Тебе это будет необходимо.
Кусака замер как истукан. Августин подошел к нему, достал из-за пояса револьвер и предупредил:
– Попробуй только пойти за нами, я тебе башку разнесу.
Бонни вздрогнула от этих слов. Губернатор достал из-под брезента кое-какие вещи и уложил их в рюкзак. Затем зажег факел и повел Бонни и Августина сквозь чащу.
У Кусаки и не было желания следовать за ними, он был рад избавиться от этой компании идиотов. Порыв ветра швырнул ему на колени кучку пепла, Кусака сгреб пальцами пепел и поднес к носу. Не осталось даже запаха денег.
Потом он уснул и проснулся от того, что крупные капли дождя барабанили по листьям. Кусака воспользовался советом Сцинка и лег на спину, ловя раскрытым ртом капли дождя. На рассвете он тронулся в путь.
Из чащи они вышли на тропинку. Бонни встревожило, не сможет ли Кусака воспользоваться этой тропинкой, чтобы выбраться из леса.
– Через озеро ему не перебраться, – успокоил ее губернатор.
Когда они пустились вплавь, Бонни ухватилась пальцами за ремень Августина. Губернатор плыл, высоко держа над водой факел, ботинки и рюкзак. Августина очень удивило, как он может так хорошо плыть со сломанной ключицей. Заплыв через озеро занял у них менее пятнадцати минут, хотя Бонни он показался вечностью. Она не могла убедить себя в том, что свет факела отпугивает крокодилов.
На берегу они немного отдохнули, Сцинк натянул свои ботинки без шнурков.
– Если он выберется отсюда, то, значит, заслуживает свободы, – сказал губернатор, имея в виду Кусаку.
– Но он не выберется, – заявил Августин.
– Конечно нет, он выберет не тот путь. Такова уж его натура.
Потом Сцинк вновь возглавил процессию, оранжевые отблески пламени факела метались на ветках деревьев над их головами. Бонни продолжила разговор о судьбе Кусаки:
– Значит, его кто-то сожрет, пантеры или еще кто-нибудь.
– Не будет ничего такого экзотического, миссис Лам, – возразил ей Августин.
– А что же будет?
– Время. Его сожрет время.
– Совершенно верно! – воскликнул губернатор. – Он обречен, мы просто ускорили Лестеру печальный путь к кончине. Сегодня мы эльфы Дарвина.
Бонни ускорила шаг. Она чувствовала себя счастливой, находясь с этими мужчинами «посреди вечности», как сказал губернатор. А сам губернатор, шедший впереди, что-то тихонько напевал. Бонни предположила, что сейчас он чувствует, как на висках прорастают рога.
Спустя два часа они вышли из леса и тут же попали под порывы сильного ветра.
– Ну вот, пришла пора прощаться, – произнес Августин.
Морщась от боли, Сцинк снял рюкзак.
– Это вам на дорогу.
– Да мы скоро будем дома.
– Возьми, на всякий случай.
– Господи, ваш глаз! – воскликнула Бонни.
В пустой глазнице губернатора торчали несколько ягод и листочков падуба. Он ощупал глаз.
– Черт побери, наверное, выпал.
Бонни отвела взгляд, ей было больно смотреть на губернатора.
– Все в порядке, – успокоил ее Сцинк. – У меня где-то есть целая коробка запасных.
– Не глупите. Поедемте с нами на материк, – попыталась уговорить его Бонни.
– Нет!
Мутная стена дождя надвинулась на дорогу, от прикосновения холодных капель Бонни задрожала. Сцинк наклонился к Августину.
– Подожди хотя бы два-три месяца.
– Можете быть спокойны.
– Зачем? – спросила Бонни.
– Прежде чем я снова попытаюсь отыскать это место, – ответил Августин.
– Для чего?
– В научных целях.
– Ностальгия, – добавил губернатор.
Шквал ветра затушил факел, и Сцинк отшвырнул его к мангровым деревьям. Спрятал волосы под пластиковую шапочку для душа и попрощался. Бонни чмокнула его в подбородок и попросила быть осторожным. Августин приветливо помахал рукой.
Некоторое время они еще могли видеть его высокую фигуру, направлявшуюся на юг и изредка освещаемую вспышками молний. А потом губернатор исчез из вида. Дождь и туман окутали его, словно саван.
Бонни и Августин повернулись и пошли в другую сторону. Августин быстро шагал по асфальту, на голых плечах у него висел рюкзак.
– Эй, а шрам выглядит очень симпатично, – заметила Бонни.
– Он тебе все еще нравится?
– Прекрасный. – Когда сверкала молния, Бонни очень ясно видела шрам. – Штопором в душе... ты не шутил?
– Хотел бы я, чтобы это было шуткой.
Сзади послышался шум автомобиля. Свет его фар отбросил на асфальт их вытянутые тени. Августин предложил Бонни проголосовать, но она отказалась, и они отступили на обочину, пропуская автомобиль.
Вскоре они достигли высокого моста в Кард-Саунд. Августин сказал, что пора отдохнуть. Он расстегнул рюкзак и проверил, что туда уложил губернатор: моток веревки, два ножа, четыре платка, тюбик антисептической мази, непромокаемый коробок спичек, бутылка пресной воды, таблетки для хлорирования воды, несколько апельсинов, средство от насекомых, четыре банки чечевичного супа и банка непонятно какого сушеного мяса.
Августин и Бонни выпили воду из бутылки и начали подниматься на мост.
Хлесткий дождь, словно иголками, покалывал синяки Бонни, порывы ветра были настолько сильными, что едва не отрывали ее от земли, и ей пришлось ухватиться за правую руку Августина.
– Наверное, снова надвигается ураган! – крикнула Бонни.
– Вряд ли, – усомнился Августин.
Они остановились на вершине моста. Августин размахнулся и с силой зашвырнул пистолет в воду. Бонни перегнулась через бетонное ограждение и увидела, как пистолет с тихим всплеском отправился на дно. Августин крепко обнял ее руками за талию, в его объятиях Бонни почувствовала себя спокойно и уверенно.
Далеко внизу бушевали и пенились воды залива, который разительно изменился и не был сейчас похож на тот залив, каким Бонни увидела его в первый раз. Сейчас это место явно не подходило дельфинам.
Бонни обняла Августина и наградила его долгим поцелуем. Потом развернула его спиной к себе и принялась рыться в рюкзаке.
– Что ты там ищешь? – крикнул Августин сквозь шум дождя.
– Помолчи.
Когда Августин снова повернулся к Бонни лицом, то увидел, что глаза ее сияют. В руках она держала моток веревки.
– Привяжи меня к мосту, – попросила Бонни.
Эпилог
Брак между БОННИ БРУКС и МАКСОМ ЛАМОМ был без лишнего шума аннулирован, это сделал судья, который оказался партнером отца Макса по лыжным прогулкам. Макс вернулся на работу в «Родэйл энд Бернс» и энергично взялся за новую рекламную кампанию шипучего напитка «Олд Фейтфул». Благодаря незатейливому рекламному девизу, придуманному Максом, компания вскоре сообщила о повышении объемов продажи напитка на двадцать четыре процента. Макса перевели работать на шестой этаж и назначили главой рекламного проекта солодового напитка с низким содержанием жира под названием «Стид», на рекламную кампанию которого отводилось восемнадцать миллионов долларов.
В конце года Макс и ИДИ МАРШ поженились. Они переехали в квартиру в Верхнем Уэстсайде на Манхэттене, где Иди стала активно участвовать в благотворительной деятельности. Спустя два года после урагана, во время посещения концерта в пользу жертв грязевого селя в Колумбии, Иди встретила того самого молодого Кеннеди, которого в свое время всеми силами пыталась соблазнить. Она была несколько удивлена, когда Кеннеди, здороваясь с ней, пощекотал языком ей ухо. Макс сказал, что ей это наверняка пригрезилось.