- Пайщики видят только дивиденды.
- Разве вы знаете этих людей? Всех до одного?
- Для нас людей нет, есть держатели акций.
- К несчастью. Я думаю, во многих заговорила бы совесть. Большинство просто не знает, откуда идут эти дивиденды, не знают о ваших бесчестных делах, о том, что огромные, фантастические прибыли они получают за счет пятой колонны в этой стране, их дивиденды - страшная, беспросветная жизнь арендаторов…
Мид казался спокойным, но кровь закипала в жилах, билась толчками под кожей, словно рвалась наружу.
Зеленый Папа глядел на Мида, спиральные отсветы от полированной поверхности стола дрожали в толстых стеклах очков, и в глубине каждой такой светящейся спирали оловянно посверкивали равнодушные глазки, властные, неумолимые…
- Если бы ваши акционеры поняли, что это значит: ты вскопаешь землю, посадишь бананы, и они наконец поднимаются - единственная твоя надежда в жизни; ты укладываешь их осторожно в повозку, запряженную волами или мулами, и везешь на продажу. Потом ты часами ждешь под раскаленным солнцем, ждешь и надеешься - вот она наконец, награда за честный труд… и тут управляющий заявляет, что не может купить твои бананы по таким-то и таким-то причинам - причин у них всегда находится тысячи. И гнилые бананы сваливают кучами вдоль насыпи железной дороги, и они лежат мертвые, не имеющие никакой цены, не нужные никому: ни тому, кто их вырастил, ни Компании - даже подарить их и то некому… Ты смотришь на них, будто перед тобой мертвый ребенок, который так тебе дорог, но он не мертвый, нет, он жив, он существует - качается, зеленый, перед твоими глазами, и все равно труд, который ты в него вложил, имеет цену, хотя вы и распоряжаетесь ценами на рынке, как вам заблагорассудится.
Молчание Зеленого Папы не пугало Мида, а оскорбляло. Он чувствовал, что все старания напрасны. Зеленый Папа ничего не знает о жизни живых людей. Он не человек. Он - цифра, белая, написанная мелом цифра на черной доске нью-йоркской биржи.
- Человек растит бананы, и всю свою надежду он сам, его семья, его деревня вкладывают в них. Ради этой надежды человек отдает все, даже то, что дороже всего в жизни, - здоровье. Поймите же, что это значит, когда в награду за все твои старания управляющий презрительно заявляет: нечего и смотреть, и так ясно - покупать не стоит. Туберкулез, слепота, водянка, лохмотья, пьянство, пот, гной, кровь…
Зеленый Папа пошевелился в своем кресле, стукнул по столу костяшками пальцев:
- У нас есть больницы, детские консультации…
- А-ха-ха-ха-ха!
Лестер Мид смеялся, окна кабинета дрожали от этого хохота, от хохота Швея, разносившегося когдато по банановым зарослям на много миль вокруг.
- Мы продаем мясо и прочее по дешевой цене.
- А-ха-ха-ха-ха!
- Мы вложили миллионы долларов в дело оздоровления края, мы тратим на оплату работников больше, чем их правительства…
- А-ха-ха-ха-ха!
Круглолицый человек с красным носом, в темном мундире появился из-за оконного занавеса, подошел к. Зеленому Папе. В руке он держал пистолет, маленький, как прирученный зверек. Но Мид уже не видел круглолицего. Огромными прыжками выбежалон из кабинета. На 53-м этаже втиснулся в битком набитый лифт. Глаза его еще слезились от безумного смеха.
VIII
Карл Розе повез Лиленд в своей машине на вокзал встречать мужа. Карл без конца сигналил, старая донья Роселия и жена Бастиансито кричали что-то вслед, Лиленд пыталась открыть флакончик с духами, держала его над зажигалкой, а он никак не открывался…
На станции было много народу. Стояли, прислонившись к стене, ждали Мида. Плохие вести: Компания отказалась покупать бананы. Плоды двухлетнего труда. Они молчали, сжав зубы. Братья Айук Гайтан на чем свет стоит ругали Кучо. Будь проклят тот час, когда мы его послушались. Был бы он жив - я б ему полные глаза наплевал. Здесь вовсе не с морем приходится бороться, а с бандой грабителей.
- Вот уж поддели они нас, вот уж поддели,говорил Макарио, а брат его Хуан Состенес все твердил:
- Я же говорил, что тут ловушка. Ловушка с двойным дном.
- Как это - с двойным дном, растолкуй-ка.
- А вот как: мы сажать перестанем, раз все равно ничего не выручишь, ну у нас землю-то и отберут. А то, может, и сами продадим им землю. Так ли, эдак ли, а все, что у нас есть, им достанется, ну и крышка.
- Да нет, ты не слыхал разве - они тоже не все свои бананы сумели вывезти.
- Для виду это, обман.
Поезд с лязгом затормозил, Мид вышел из вагона - шляпа на голове, трубка в зубах, чемодан в руке. Он сразу выделялся в толпе других пассажиров, смуглых, в потертых костюмах.