- Многоточие.
- Ее муж играет в карты с субботы до понедельника, а по праздникам, если уйдет из дому днем, так появляется дня через три, не раньше.
- Ты меня с ней познакомь.
- Я как раз об этом и думал, сбить мужа со следа, а то он изображает из себя Отелло. К тебе-то он ревновать не догадается, будет считать, что ты по- кровительствуешь его жене.
- Ну нет, дорогой. Меня уже не один управляющий пытался приспособить для охраны своей чести. То, что ты предлагаешь, пахнет сводничеством. А я, может быть, не так себя веду, как положено, но человек я прямой, и сводней быть мне не по вкусу. Всякая сводня - та же проститутка, только что остановилась на полпути.
- Но это еще не главная моя беда. Хуже вот что: дочка одного из здешних скоро родит и мне приписывают авторство. А это дело Карла Розе.
- Вот уж нет! Поищи кого-нибудь другого. Только не этого донжуана общипанного. Никто не поверит.
- Ну тогда, значит, Том.
- Можешь валить на кого хочешь, меня в это дело не путай.
- Том, я думаю, подойдет. Или еще кого подыскать? Надо поговорить с лавочником, он за деньги берет на себя отцовство. Опять же товары у него под рукой, всегда может подобрать подходящий подарок - утешить оскорбленного отца. Дерет он с нашего брата бешеные деньги, а папаши обиженных девиц довольствуются, между прочим, рисом, сахаром, консервами, ромом да духами.
- Выходит, лавочник помогает вам населять здешние места. У него, наверное, уже несметное число светловолосых детишек.
- Каждый изворачивается как может, лишь бы заработать. Ну а мы рано или поздно отсюда уедем.
- Ребятишки-то останутся.
- Не так уж много их останется. Климат прескверный, нищета, недоедание… Болезни тоже пожирают детей почем зря, у них зубки острые, всякая там корь, свинка, золотуха, скарлатина, ангина, коклюш… О знаменитых солитерах я уж и не говорю.
- Зеленый ад. Приезжают сюда люди, мужчины и женщины, и ведут себя как звери во время течки. Не то водка действует, не то климат, а может, эти самые параллельные линии, не знаю. Да, я тебе собиралась разобъяснить, что думает на этот счет Лестер Мид.
- Тогда я еще бокальчик тяпну. Хочешь?
- Нет, я утром пить не люблю. Я по ночам больше. И потом, мне это виски не нравится, очень уж пахучее. Послушай-ка теорию Мида о сексе, очень даже любопытно. Жизнь между параллельными линиями возбуждает в мужчинах страсть все к новым и новым женщинам, женщины тоже легко отдаются, охотно меняют любовников. Все до одной, любой расы, любого класса и уровня. А отчего? Оттого, что и мужчины и женщины чувствуют, что попали в клетку, и в отчаянии стараются забыться в волнах страсти, в любовной игре. Представь себе наши плантации, прямоугольные, две стороны длинные, две короткие, приделать только с четырех сторон решетки, и вот мы - звери в клетках, клетки стоят рядами, одна за другой, все клетки, клетки, клетки… до самого моря.
- Клетки, звери и укротители.
- Правильно, Лестер как раз и говорит, что мы - укротители, в руках у нас бич - трудовой договор, а на конце бича еще свинчатка привешена - пункт о праве Компании уволить любого рабочего…
- Ха-ха! Неужели он прав? Страшно! - Уокер опять осушил бокал, а Тьюри Дэзин снова зажгла сигарету. Уокер вытер губы салфеткой. - В самом деле, мы все сидим в клетке, - сказал он, - и я, и ты, и наши приятели. Задыхаемся, видим небо только сквозь железные прутья, а сломать эти прутья нельзя, потому что их нет… Опять проклятые параллельные линии! Страшно! Страшно! И убивают нас не тропики, не сельва, не болота с москитами, не лихорадка желтая или черная… нет! Мы болеем и умираем от ужаса. Мы - звери, вот и бегаем по своей клетке из угла в угол. Хуже, чем в аду. В аду ты тоже горишь, но там, наверное, нет такой безысходности, бессмыслицы… Мечешься, мечешься, все ждешь, ищешь, где же конец, а сам знаешь, что конца нет и не может быть никогда.
Налитыми кровью глазами Уокер медленно обвел гостиную. Над полкой с книгами висел портрет его матери, поблескивала рамка из чеканного серебра. Уокер взглянул на портрет, сказал отрывисто:
- Люди старого поколения - счастливые, потому что они… - Он поставил бокал на стол, весь съежился, поднял плечи. Его била дрожь.
- И думать нечего, все очень просто, - продолжила Тьюри Дэзин. - Они, как говорит Лестер Мид, устояли перед дьявольским соблазном. Отказались от богатства, от сказочных прибылей, от власти, которую дают деньги, от всего, о чем вещал дьявол с горы надежд. У них хватило на это мужества, честности. А мы только заслышим голос Искусителя, бежим со всех ног подписывать договор. Ну и попадаем в клетку.
- Но здесь и вправду можно сказочно разбогатеть. Цифры прибылей просто астрономические. Если, например, ребенок начнет считать, сколько приносят банановые плантации, причем считать сразу тысячами, он состарится, а до конца так и не досчитает.