- Мятный ликер.
- Как вы любите?
- С битым льдом.
- Значит, “гугенот”, - уточнил бармен.
- Мы просто делаем свое дело, вы считаете, что мы поступаем нехорошо,сказал директор, - вы идеалист…
- Я деловой человек, - прервал Лестер, - и вовсе не считаю, что вы и ваши коллеги поступаете нехорошо, делая свое дело. Нехорошо, на мой взгляд, совсем другое: ваша газета, более того, газеты всей страны уверяют, будто защищают интересы общества, на самом же деле было бы честнее прямо объявить, что они защищают интересы “Тропикаль платанеры”.
- Те-те-те! И мы потеряли бы всякое влияние на читателей, лишились бы подписчиков.
- Вот это-то и плохо: пользоваться свободой для того, чтобы покончить с ней. Так поступают все… одни в большей степени… другие в меньшей… - Маленькими глотками Лестер Мид пил мятный ликер, зеленый, как его глаза. - Так поступают все в наших тропических странах. Пользуются свободой, чтобы покончить с ней.
- Так вы, что же, хотели бы как-то ограничить свободу?
- Не знаю, что вам сказать. Я англосакс, свобода печати мне дорога настолько, что я предпочитаю фальсификацию общественного мнения, которой занимаются ваши газеты, вовсе не свободные, но считающиеся и называемые свободными, любой попытке ввести какие-либо ограничения или цензуру.
Полузакрыв отекшие, с припухлыми веками глаза, журналист допивал свой коньяк. Когда он поднял руку, пиджак распахнулся, и Лестер увидел автоматический пистолет, засунутый за пояс.
Бастиансито Кохубуля и Хуана Лусеро судили за гражданское неподчинение, оскорбление властей и бродяжничество. Все это вместе судья определил словами “представляют угрозу обществу”. Их обрили наголо, обрядили в классический арестантский костюм: полосатые штаны и рубаху.
Судья сказал Миду:
- У нас нет таких лабораторий, как в Объединенных Штатах (он имел в виду Соединенные Штаты Америки), чтобы определить точно, насколько велика опасность, которую представляют для общества подобные типы. В Штатах юридическая наука шагнула далеко вперед, не то что у нас - кодекс да кодекс, ни шагу без кодекса.
Чиновник в сине-лиловой форме появился в дверях. Увидев, что у шефа посетитель, он повернулся и хотел было уйти, но судья остановил его:
- Посмотрите-ка, дон Касимиро, там у вас в столе должно быть дело об этой заварушке на побережье. Таких вещей в Штатах не бывает, - прибавил он, обращаясь к Лестеру. - Не могу даже сказать вам, до чего совестно отправлять этих бедняг дробить камни, но если их не наказать, как того требует пресса, мы совсем вожжи упустим. Если ты беден, можешь биться головой об стенку сколько тебе угодно, но восставать - ни-ни, на то есть закон.
- Дело состоит из шестнадцати разделов, - доложил секретарь, тот самый дон Касимиро. Он приблизился к столу судьи, волоча огромную папку весом чуть не в сорок килограммов.
- Вы адвокат из Штатов? - спросил Мида судья.
- Нет, сеньор.
- Вероятно, один из руководителей “Тропикаль платанеры”?
- Тоже нет.
- Но вы, без сомненья, на стороне истца.
- Нет, я приехал сюда и пришел к вам, потому что эти двое, как их здесь называют, преступников, Кохубуль и Лусеро - мои компаньоны.
Теперь у судьи не оставалось больше сомнений - разумеется, этот иностранец, компаньон опасных субъектов, - просто-напросто анархист. Такие бросают бомбы в королей, плюют в церквах в святые дары…
Судья прервал свои размышления, поерзал, поудобнее располагая в кресле жирный, расползшийся от сидячего образа жизни зад, кое-как выпрямился и поглядел в лицо анархиста.
В каждом адвокате сидит полицейский, но в этом их была, кажется, целая рота.
- Прежде чем знакомить вас с делом, я должен попросить вас предъявить документы.
Документы Мида оказались в порядке.
- Хорошо, - адвокат рассматривал паспорт Мида, военный билет, а заодно и железнодорожный, - хорошо. Лица, повинные в преступлениях такого рода, освобождению на поруки не подлежат. Но поскольку речь идет о владельцах земельных участков, требующих ухода, то есть присутствия означенных владельцев, дело несколько меняется. Мы постараемся найти выход из положения. Вы напишите заявление. Вот сеньор секретарь, он сделает все необходимое.
- И принесите нам тамаль, да заверните его хорошенько в зеленые листочки, - негромко пошутил дон Касимиро. Намек был достаточно прозрачен.
- За зелеными листочками дело не станет, - отвечал Мид и прибавил насмешливо: - Если, конечно, вы не пожалеете дров.
- Когда вы собираетесь уезжать?
- Я думал завтра. Но могу и подождать, пока будет готово.