- Лино Лусеро, ты не можешь взять меня к себе в дом, потому что там спят не так, как я.
- Как же ты спишь?
- На матрасе из пены, в простынях из глубинной воды.
Он поймал ртом ее губы. Послышался тихий стон, когда, уклоняясь от поцелуя, она повернула шею и прижалась головой к земле банановой рощи - сырой, пористой, с песком, еще хранящим под холодной, зернистой и как бы металлической поверхностью остатки солнечного жара.
- Лино Лусеро не может взять меня к себе в дом, потому что там не пьют того, что пью я, - морской водички.
Скользкая, будто вся в мыле, она вырвалась из объятий Лино и пустилась наутек - хвост крутился словно вихрь и нес ее с быстротой ветра. Лино гнался за ней, но поймать не мог. Наконец он догнал ” ее. Она далась ему в руки. Он прижал ее к груди, прильнул всем телом и поцеловал взасос. Она смеялась, переводя дух, невинно резвясь, а глаза блестели от жары.
Косматый беспокоился о Лино и, разыскивая его, не пожалел ног. Тем временем их приятели отправились на рыбную ловлю и помогали знатокам забросить сети, но не в море, а в устье безбрежной реки - там, где вода неслась по узким бороздам из тины, песка, веток, там, где жабы, скалистые уступы, гниль.
Макарио Айук Гайтан привел Лино к рыболовам; с берегов кричали:
- Выловите мне славную рыбку!
- Мне самую красивую!
- Согласен на аленький ротик! Косматый протянул Лино гитару.
- Гитара, - сказал он ему на ухо, - похожа формой на твою зазнобу, только хвост у нее вверху.
И Лино Лусеро, прежде чем заиграть, щупал и гладил гитару, водил пальцами по струнам, и дрожь струн передавалась ему.
- Где ты, где ты, голубица,
неужели умерла?
Вся душа моя томится
с той поры, как ты ушла.
- Я рыдала и страдала,
горевала по тебе,
и плакучей ивой стала,
покорившись злой судьбе
{Стихи в переводе Н. Трауберг.}.
Рыбаки на берегу прохаживались около костров, зажженных, чтобы отпугивать ягуаров, чьи шаги по опавшей листве становились слышны, как только немного стихал грохот моря, а главари перекидывались в карты и потягивали ром из горлышка бутылки.
Исполнив песню, Лино Лусеро вновь удалился. Глаза у него слипались от наводящей спячку полночной жары, тело, покрытое крупными каплями пота, было цвета лимонно-желтой глины.
Он схватил ее за волосы и притянул к тому месту, где перед тем лежал, глядя, как с ревом разбиваются о берег свирепые волны. То был банановый ствол и в то же время - женское тело. И он приник к нему, чтобы целовать без конца, молча, ничего не видя и не слыша. Весь - трепет души и плоти.
Тишину нарушал только рокот моря, а кроме моря - лишь тяжелое дыхание Лино, ставшего зверем; а она стала человеческим существом, хоть и лилась водяными струями, отражавшими алмазы звезд; она - бесконечно глубокая, как безмолвие, царившее в устье реки.
- Отстань! - крикнул Лино Лусеро.
- Нет, старина, я тебя не брошу, неровен час утонешь! - говорил Айук Гайтан, увлекая юношу за собой к кострам лагеря. - Пропусти глоточек, глядишь, оно и пройдет…
- Ладно…
И Лино не выпускал бутылку, пока Макарио ее не отнял, - одним духом проглотил почти полбутылки рома!
Подошло время вынимать сети, и завязался спор. Некоторые предлагали бросить в воду барбаско, чтобы сок этого растения оглушил побольше рыбы и можно было похвастать уловом.
Лино Лусеро точно обезумел. Он пришел в неистовство из-за того, что в море решили бросить яд. Просто голову потерял. Кто-то в изумлении крикнул:
- Эй, ты, можно подумать, у тебя в воде родня! Лусеро выхватил из-за пояса мачете и замахнулся,
но противник выбил у него нож; несколько человек поспешили убрать оружие.
- Нет, так нельзя! - воскликнул кто-то. - Этот молокосос напился и сразу лезет в драку!.. Всыпать ему по первое число! Кто не умеет пить, пусть не подходит к бутылке… Пить должны настоящие мужчины, а тебе, Лино, заказано…
После приступа ярости Лино обмяк как тряпка. Когда у него отняли мачете, он на коленях молил, чтобы в воду не кидали барбаско, заклиная рыбаков самым святым.
Макарио, желая унять ссору, стал объяснять:
- Ребята, я про своего дружка знаю, а потому вам говорю: дело в том, что он влюбился в женщинурыбу…
Все мрачно замолчали, ворочая в уме вопросы и ответы. Парень, которого хотел обезглавить Лино, подошел и обнял беднягу.
- Прости, Лусеро, я не знал, что ты под мухой и веришь в такие чудеса!
- Ладно, не будем бросать барбаско. Кто хочет играть в карты? Созвать всю компанию!