– В общем: беда у меня командир – только ты можешь помочь !
– Чем могу – ты же меня знаешь ! Особенно для тебя…
- Влюбилась она в тебя, дура. Я уже и так ей обьяснял и эдак – без толку – уперлась и все: Не лезьте батя в мою личную жизнь ! А сама… - на людях она кремень, а придет ко мне, сядет и тихонечко плачет. А у меня сердце кровью обливается ! Выплачется и уходит, до следующего раза… Жену свою за дурь иногда приходилось – виновато развел он руками – учить уму разуму ремнем. Доходило… А дочку как ? Она же у тебя начальник ! Да стоит мне ее хоть пальцем тронуть – свои же на куски разорвут, не смотря что отец ! К тому же зависим я от нее. Ее и Разумовский сильно уважает, прислушивается…
- А ты по - родственному пользуешься – попробовал соскочить со скользкой темы.
– Куда там ! Попытался раз, так она мне сказала – Вы папа не думайте, что раз дочь, значит можно… А будете настаивать – напишу докладную командиру !
– Сурово ! – Но так, не в нарушение – помогает. Но ты пойми, командир – и металл запас прочности имеет, что уж человек то тем более. Боюсь, сорвется она…
- Может ее в Центр перевести ? – задумчиво протянул я – на повышение ?
– И не вздумай командир ! – замахал руками Степаныч – лучше сам меня расстреляй !
– C чего это вдруг ? – Да она если узнает, зачем я к тебе приходил ! Она мне прямо сказала – Если вы что товарищу командиру скажете – вы мне больше не отец !
– А вот это она зря ! – жестко бросил я. – За такое: не повышение - накажу по всей строгости.
– Командир – виновато произнес Стрельченко – не думал, что такое придется говорить, а тем более просить – позор то какой ! Но дочь ведь, сгорит иначе… И отчаянно, как в реку бросился с моста:
– Ты бы приголубил ее, а ? Все одно не девка уже… Ожидал я чего-то подобного, но так откровенно. Вскочил. Стрельченко подлетел с табурета и вытянулся.
– Ты ошалел совсем лейтенант ! Ты что мне предлагаешь ? Дочь подкладываешь… – негромко прошипел я. - Или в родственники набиваешься ?
– За дочь беспокоюсь – не отводя взгляда твердо произнес он – не могу я видеть, как она мучается ! Это же как профилактика заболевания. Да много ей и не надо – сама говорила: лишь бы глянул изредка ласково, да приголубил. Знает она, что Морозова никого к тебе не подпустит !
– Умные все вокруг – один я дурак дураком – проворчал я.
– Так при таком командире надо соответствовать – польстил Степаныч. Вспомнил Голубеву – один к одному…
- Это все ? – холодно поинтересовался я.
– Так точно, товарищ командир ! Только вы уж не выдавайте меня…
- Ты меня учить будешь, что делать ?! – поднял на него жесткий взгляд.
– Виноват товарищ командир ! Разрешите идти ?
- Иди Степаныч… - Прости командир, но ты же для нас как отец родной – кто еще разберется, поможет… Он вымученно улыбнулся…
Подождал, пока закрылась дверь, взял со стола рацию:
– Начпрод Стрельченко – к командиру, бегом ! Юля ворвалась в землянку, как ураган: радостная, улыбающаяся:
– Товарищ командир… - увидев мое мрачное лицо скомкала доклад – по вашему приказанию прибыла… - прошептала она. А командир у нас кто – злой и страшный… Вон Кудрявцеву к чужим танкистам отправил – рука не дрогнула, не смотря что первая красавица.
- Значит так Стрельченко – сурово начал я – перевожу я тебя, с глаз моих долой: в Центр подготовки Спецназа – на повышение !
– За что, товарищ командир ? Что я такого сделала ? Что не так ? Укажите на ошибку, я исправлюсь…
- Укажите… я исправлюсь… - зловеще начал я. – Укажу ! Кровь польских шляхтичей заиграла ?! Юля побледнела. – Гордая стала ! А может должность тебя испортила ?!
– Товарищ командир… - губы Юли задрожали, на глазах выступили слезы.
- Не товарищ я тебе ! Давно хотел с тобой поговорить, да времени не было – сама видела. А вот сейчас нашел ! Не нужна мне такая, которая от родного отца отказывается за то, что он о ней заботится… Думала не узнаю, что ты отцу говорила - …если что скажете, то вы мне не отец !... За заботу его, за внимание – такое ! Убирайся с глаз моих - предательница !
– Товарищ командир – простите, не отправляйте меня - виновата, не подумала ! На какую хотите работу поставьте, только не отправляйте ! А отцу я в ноги брошусь, умолять буду, чтобы простил !!! Юля вытянулась, слезы жемчужинами катились по щекам и падали на грудь.
– Да что ж вы за дуры такие ! – продолжал бушевать я: одна – простите…; вторая; третья… Когда ж вы наконец поумнеете…
- Иди к отцу – повинись – успокоился я. – Слезы дай вытру – подошел, вытащил из кармана платок не первой свежести, приобнял, стал вытирать слезы. Она прижалась не веря, подняла заплаканное лицо с надеждой в глазах: