— Я думала, что-то изменилось с началом "перестройки и гласности" в России…
— Ты же — историк, знаешь, как рушились другие империи. Неужели ты думаешь, что бывшие коммунисты сразу переродились в демократов, а тюрьмы сразу превратились в пятизвездочные отели? Сеть агентуры КГБ охватывала большую часть населения. Их власть не перечеркнуть росписью пера Бориса Ельцина. Их влияние приняло просто другие, более скрытые формы. Григорий Сотников занимается здесь, в Штатах, тем же, чем его предшественники пять, десять, двадцать лет назад — шпионажем и вербовкой американцев, втягивая их затем в свои подрывные операции.
— Давай посмотрим на ситуацию с другой стороны, — спокойно предложила Ноэль. — Скажи, что Сотников хочет от тебя? Что ты должен сделать? Мы придумаем способ, как надуть его и попытаться выманить Дугласа из России.
— Ничего не получится. — Эндрю устало замотал головой. — Черт возьми, Ноэль, неужели ты думаешь, что я не просчитывал все возможные варианты?
— Скажи, что хочет от тебя Григорий? — упорно повторила вопрос Ноэль. — Ты слишком втянут во все это, чтобы мыслить здраво. Одна голова — хорошо, а две — лучше.
Эндрю долго молчал, уставившись взглядом в пол, потом заговорил, не поднимая на нее глаз:
— Он хочет, чтобы я организовал утечку сведений, доказывающих, что мэр Кливленда взял триста тысяч долларов в качестве взятки. Документы сфабрикованы, естественно.
— Ты в этом уверен?
— Уверен. Сотников подготовил две версии. По одной, Джед Требино давал мэру взятки… Согласно второй — это сделал я.
— К кому должны попасть эти документы?
— К Рику Пулавски, репортеру из "Плейн Дилер". Если я не передам документы, компрометирующие Джеда Требино, Сотников обвинит во взятках меня. И уже я окажусь под следствием вместе с мэром.
— Но почему этот русский выбрал именно тебя для своей игры? Что-то же определило его выбор?
— Все дело в моем отце. С его точки зрения, я лучше всего подхожу на роль взяточника. Отец был шпионом, даже после пересмотра дела, общественное мнение будет против меня: нет дыма без огня.
— При чем здесь твой отец? Ты просто комплексуешь…
— Конечно! Большинство людей думают, что извинения президента вызваны не ошибкой американского правосудия, а переменами в отношениях Америки с Россией.
Ноэль в гневе вскочила с дивана.
— И что же? Теперь тебе нужно сесть в тюрьму вместе с мэром, идя на поводу у Григория Сотникова?
— Я не вижу другого способа спасти моего брата.
— Прекрати молоть чушь и плакаться, черт тебя побери! Расскажи всю правду Рику Пулавски, разыграй вместе с ним свою партию!
Эндрю не двинулся с места, он был хмур и подавлен.
— А если Рику не нужна правда? Возможно, Сотников ему платит или и на него есть компромат.
Ноэль потерла пальцами виски, голова у нее раскалывалась.
— Хорошо. У тебя есть основание не доверять Рику Пулавски, но ты можешь обратиться к другим журналистам, пойти на телевидение. Или запиши свой разговор с Пулавски на магнитофон и отнеси запись на телевидение. В зависимости от того, что он скажет, ты сможешь обвинить в шантаже Сотникова. Тебе нужны доказательства того, что тебя хотят использовать. Почему бы не обратиться прямо к мэру, если его это прямо касается? Разве он тебе не захочет помочь?
— Да, но…
— Мэрлин Ван-Бредин дружна с мэром, она может организовать тебе неофициальную встречу. Я могу позвонить ей прямо сейчас.
— Обожди. — Эндрю потянул Ноэль за руку и заставил сесть. — Все не так просто. Все нужно хорошенько обдумать. Но я считаю, что нет другого способа спасти Дугласа, кроме как принять предложение Григория.
— Не согласна. Григорий только человек, он не представляет правительство. Думаю, в российском МИДе не оценят его трюки, и в России достаточно здравомыслящих людей, которые верят в демократию и не позволят спецслужбам сорвать нормализацию отношений с Америкой. Если пресса поднимет шум вокруг судьбы Дугласа, его не посмеют убить или спрятать — сделать то, чего ты боишься.
Эндрю выпрямился, впервые за время их разговора его лицо просветлело, он притянул к себе Ноэль.
— Тебе кто-нибудь говорил, что ты — неутомимая оптимистка?
Ноэль прижалась к Эндрю, положив голову ему на плечо.
— Не хочу с тобой спорить по этому вопросу. Так ты позволишь мне утром позвонить Мэрлин? Она еще дружит с директором десятого канала ТВ… Григорий может работать только в потемках. Свет юпитеров и вид кинокамер загонит его в угол.