— Вот, значит, что случилось с тобой, когда ты сожгла булочки у меня на кухне. Ты ощутила себя в дыре между столетиями? — помрачнел Эндрю.
— Это один из многих случаев. Как правило, я переживаю с Каталиной наиболее важные события в ее жизни. Так, я очутилась в Лондоне во время эпидемии чумы в 1665 году. Я признавалась королю, что жду ребенка…
— Должно быть, это интересно, — произнес Эндрю не очень уверенным тоном.
— К несчастью, я пережила вместе с ней потерю первого ребенка. Я чувствовала боль, это была моя боль…
— Ты наслаждаешься жалостью к себе, не так ли?
— Тут нечем наслаждаться!
— Тебе нужно обратиться к врачу, тысячи людей переживают стресс…
— И мне предложат ложиться спать пораньше, глотать транквилизаторы и дышать свежим воздухом.
— Ты напрасно иронизируешь, Ноэль! Ты не заставишь меня поверить, что сошла с ума и ощущаешь себя Наполеоном или какой-то португальской инфантой. Даже если ты веришь в реинкарнацию души, это не означает смешения двух разных судеб.
Ноэль сама тысячу раз себе это говорила, но ее состояние никак не хотело согласовываться с теорией.
— Я уже не знаю, что и думать. Один древний мыслитель сказал, что смерть — это тоже форма жизни, и разрушение одной формы есть начало построения другой. И Брайан Дефью уверял меня, что прошлая жизнь может быть показана человеку как видение, при этом он воспринимает каждую деталь прошлого, и нет никакой возможности для лжи или умолчания о чем-либо. Я видела до мельчайших деталей все, что Каталина говорила, думала, делала, все, от раннего детства до расцвета жизни. Я слышала ее молитвы, чувствовала ее малейшие переживания, и знала, что это происходит со мной… я, я не была просто сторонним наблюдателем!
Когда мы смотрим в небо, видим звезды такими, какие они есть сейчас, но они были такими же сто лет тому назад, и тысячу лет тому назад, и миллион лет тому назад. Мы пытаемся представить, как далеко они находятся и как долго шел до нас их свет. Может быть, миллион лет, откуда-нибудь из задворок галактики. Почему же нам так трудно поверить, что наш мозг способен получать энергию, посланную за несколько столетий до нашего рождения? Эту энергию излучает наша душа в предыдущей жизни…
— Если принять твою теорию, почему же большинство из нас ничего не знают о своей прошлой жизни?
— Возможно, мы часто не понимаем, что знаем. Человек приезжает в город, где до этого никогда не был, встречает незнакомых ему людей, и все ему кажется, что здесь он "дома", а первый встречный — уже друг. Конечно, это не лучший пример, но в какой-то степени отражает мое состояние…
— Может быть… — Эндрю не был в этом уверен, стараясь быть внимательным, он предложил:
— Ты выглядишь уставшей, я пойду приготовлю тебе кофе. У тебя растворимый или в зернах?
Ноэль уселась за стол.
— Мы вчера последний выпили, мне нужно сходить в супермаркет.
— Нет проблем, обойдемся чаем. Чай-то у тебя есть?
Ноэль кивнула и показала на ящик, Эндрю достал упаковку с пакетиками чая.
— Должно же быть логическое и медицинское объяснение того, что с тобой происходит, — продолжил он прерванный разговор.
— О, да!.. Я — не в своем уме!
— Не согласен, есть другое объяснение. Ты же историк. В определенные моменты подсознание выдает информацию, накопленную за долгие годы, переработанную мозгом, так и возникает твое видение этой Каталины.
— Моя подруга Диана того же мнения.
— Вот видишь, возможно, в этом есть свой смысл.
Ноэль не хотелось спорить, она устала доказывать, что ее видения были частью ее самой.
— Я действительно историк, но специализирующийся на американской истории прошлого века. До того, как начались эти видения, я, черт подери, не получала никакой информации об Англии семнадцатого века.
— Мы многое усваиваем бессознательно, — снова возразил Эндрю.
— И знание португальского в том числе? Ты же сам слышал, я свободно говорила на незнакомом мне языке.
— Возможно, твои родители…
— Они говорили на испанском, на особом диалекте, и я с ними на испанском не общалась. Кроме того, испанский и португальский сильно отличаются друг от друга.
— А в семнадцатом веке различие было столь же большим? Надо выяснить у филологов. — От Ноэль не укрылось, что он сам сомневался в том, что говорил.
— И потом — я знаю многие факты и подробности, каких не прочтешь в книгах по истории. Ну, например, она сама называла себя Каталина, а в исторических документах ее имя звучит — "Катарина". Первое произношение — испанское, второе — точное португальское.