Даже в глубине души Каталина не надеялась, что его поддержка будет настолько сильной. Она почувствовала к нему прежнюю нежность и благодарность.
— Простите меня, Карл, что я не смогла родить и воспитать для вас сына, наследника престола, — с трудом проговорила она.
— Некоторые вещи зависят только от Божьей воли. От нас укрыт смысл Его действий. Откуда мне знать, может, Он предпочитает видеть на троне моего брата?
— Возможно. Он страдает о загубленных в Англии душах правоверных католиков, и Джеймс выбран как инструмент восстановления справедливости.
В глазах Карла снова появились веселые искорки.
— Не думаю, что Всевышний так ошибается в стремлении к справедливости. Джеймсу никогда не удастся заставить английских протестантов смириться с властью римского понтифика.
— Он может оказаться более мудрым королем, чем мы думаем.
— Вот тогда действительно будет чудо. Но давайте закончим говорить об этом. Нам нужно обсудить более важные на сегодня вопросы. Вы должны переехать в апартаменты рядом с моими. Граф Шафтсбургский и его приспешники должны видеть, что вы находитесь под моей защитой.
— Я счастлива буду вернуться к вам, Карл. Сегодня же я отдам все необходимые распоряжения.
Карл отпустил ее из своих объятий, отошел немного в сторону и, не глядя в ее сторону, сказал:
— Герцогиня Портсмутская останется при дворе.
Герцогиня была последним увлечением короля. Хваткая и жадная француженка сумела отбить Карла у графини Каслмейнской.
— Я не настаивала на ее отъезде, — с большим достоинством отреагировала Каталина.
Король снова повернулся к ней лицом, и королева по его выражению поняла, что это еще не все дурные новости на сегодня, она хорошо изучила своего супруга.
— Трое придворных из вашей свиты обвинены в государственной измене, — жестко произнес король. — Вы должны отдать распоряжение об их высылке из страны.
— Кто из моих придворных обвинен в таком преступлении?
Король достал свиток из кармана сюртука.
— Уолш и Антонио. Еще — Хэнкинсон, служитель вашей часовни. Даже я не смогу их спасти, если их схватят.
Эта явная несправедливость вызвала гнев королевы.
— Я надеюсь, граф Шафтсбергский будет гореть заживо в адском пламени!
— Не сомневаюсь, однако большинство англичан уверены, что там же уготовано местечко и для Папы Римского.
— А вы, Карл, что вы думаете?
— Моя дорогая, я такой старый грешник, что предпочитаю вообще не думать о преисподней.
— Но мы все должны думать об этом, чтобы избежать кары Господней.
— Должны? Тогда я попрошу Всевышнего о снисхождении ко мне. Ради всего святого, я сейчас нуждаюсь в Его покровительстве и помощи.
Ноэль открыла глаза, несколько минут она лежала неподвижно, отходя от сна. В этот раз она не чувствовала себя разбитой и измученной, как раньше, что уже было приятной переменой.
— Она пришла в себя. Как долго она была без сознания?
— Я позвонил вам минут через пять после того, как это случилось. — Ноэль услышала взволнованный голос Эндрю… — Минут двадцать вы добирались сюда, значит, всего около получаса. Она очень плохо спала ночью, во сне кричала и плакала, мне пришлось ее разбудить. Я позвонил ее лечащему врачу, он сказал, что у нее были вполне сносные результаты последнего обследования.
Ноэль приподнялась в постели, — видимо, туда перенес ее Эндрю. Мэрлин подсела к ней и взяла за руку.
— Ноэль, детка, мы так переволновались за тебя! Как ты себя чувствуешь?
Она сама не узнала свой голос, он шел откуда-то издалека, был чужой и хриплый.
—…Их всех казнили — придворных Каталины, даже бедного хранителя реликвий в ее часовне они убили. А заодно с ними — старого пэра, личного секретаря герцога Йоркского, он был настолько измучен, что не смог сам подняться на плаху. Казнен был и архиепископ Дублина. Десятки невинных лишены жизни, еще сотни навечно заточены в тюрьмы только потому, что они — католики. Их обвинили, что они шпионят для Папы Римского. Несчастный Самюель Пепус потерял службу и был заточен в Тауэр, кто-то донес, что его родители не были протестантами…
Речь Ноэль стала сбивчивой, из глаз потекли слезы.
— О чем, Боже милостивый, она говорит? — Мэрлин обернулась к Эндрю.
Он был явно смущен.
— Думаю… она говорит… о Каталине из Браганцы.
— О ком?
— Была такая португальская принцесса, вышедшая замуж за английского короля, она жила в семнадцатом веке. — Он сам понимал, что этот ответ ничего не проясняет.