Он кивнул и сделал жест рукой, указывая на что-то, лежащее на столе. Жаклин пришлось встать с низкой койки, чтобы увидеть то, что он показывал. Было непросто сделать это со связанными ногами, но она оттолкнулась обеими руками и встала.
На столе лежала фарфоровая маска.
– Хорошая попытка, но чёрта с два это так. Даже если тебе удалось украсть подходящую для такого респектабельного события одежду, то откуда тебе знать, как ведут себя обаятельные и утончённые джентльмены? Маска ничего не доказывает, он мог просто вернуть её тебе.
– Ты ранишь меня в самое сердце.
– О, как бы я хотела, чтобы это было правдой!
– Совершенно очевидно, что тебе было скучно, поэтому тебя было легко заинтересовать, – ответил он, не раздумывая, а потом его лицо осветила такая ненавистная ей улыбка. – И это сработало, не так ли? Ты снова оказалась в моих руках.
Она по-прежнему отказывалась верить в это, но даже если бы и поверила, то никогда не призналась бы ему. Человек, который не только заинтересовал её, но и взволновал её чувства, не может быть тем самым человеком, которого она ненавидела больше всех остальных. Но она может покончить с ним здесь и сейчас, ведь этот идиот даже не удосужился обыскать её на предмет дополнительного оружия, оставив ей целых два!
Она быстро вытащила револьвер из кармана и прицелилась в него, но он ловко юркнул под стол, едва заметив оружие. Джек не осмелилась перегнуться через стол, так как её ноги всё ещё были связаны. Она бы обязательно упала лицом вперёд, и в то же мгновение её револьвер оказался бы у него в руке. Затем она услышала, как он с ледяным спокойствием, которое приводило её в бешенство, сказал:
– Ты не можешь пристрелить меня, Джек. Они убьют твоего брата, если ты это сделаешь.
Она побледнела. Когда он похитил её в прошлый раз, ей не нужно было кого-либо защищать, поэтому она без конца пыталась прикончить капитана. К сожалению, каждый раз неудачно. Этот человек был слишком большим, слишком быстрым, слишком расчётливым, угадывая любые её движения прежде, чем она бы сделала их. Её единственный выстрел услышат, и сюда сбежится вся команда. Взбешённая, она закричала:
– Подойди сюда, чтобы я смогла размозжить тебе башку!
Он не подошёл, вместо этого предположив:
– Давай лучше ты сейчас толкнёшь своё оружие по полу в мою сторону.
– Да ни черта подобного! Покажись, трус. Они не станут убивать сына Джеймса Мэлори, если вам всё ещё нужен наш отец в качестве добровольной жертвы.
– Нам был нужен лишь один заложник. Я очень ценю, что ты привела в наши руки целых трёх.
Его голос звучал слишком самоуверенно, будто он не сидел до сих пор, скрываясь за столом. Может быть, она сможет подобраться к нему, не упав, добраться до стола, залезть на столешницу и… Он встал, предоставив ей для выстрела такую большую мишень, в которую она не могла бы промазать. Если бы она сейчас была в ярости, то незамедлительно нажала бы на курок. Но тогда у неё не было бы приличного оружия, чтобы сражаться с его командой, ведь после того, как его люди услышат выстрел, то сбегутся сюда в полном составе. Кинжал, привязанный к её бедру, не сильно помог бы против них. Опять же, Ублюдок мог быть её щитом и оружием, которое помогло бы ей, Джереми и Перси убраться с этого корабля. Его команда ничего им не сделает, если увидит, что к спине их капитана приставлен револьвер. Он, вероятно, заметил, что она продумывает какой-то план, потому что спросил:
– Тебе действительно наплевать на судьбу своего брата?
Если Джереми будет здесь, у него в плену, то это для Джек крайне невыгодное стечение обстоятельств. Ублюдок будет запугивать её благополучием Джереми каждый раз, как только она сделает то, что ему не понравится. Ему будут не нужны верёвки, чтобы держать её руки связанными. Она обязана вытащить их с этого корабля, пока Англия ещё не исчезла с горизонта.
– Напротив, я очень люблю своих братьев, да вот только их здесь нет. Я соврала, чтобы защитить человека, который был со мной. Ведь если твоя команда будет думать, что он – Мэлори, то ему не причинят вреда.
– Тогда кто же он?
– Не имеет значения. Просто обнищавший лорд, который внешне похож на моего брата. Именно поэтому я нанимаю его время от времени, чтобы он притворялся Джереми. Например, сегодня вечером, так как ты хотел встретиться в весьма сомнительной части города.
– А другой джентльмен?
Она пожала плечами.
– Эти два приятеля вечно ошиваются вместе, поэтому его и пригласили. Кроме того, ты серьёзно думаешь, что кто-либо из моей семьи позволил бы мне встретиться с кем-нибудь в этой части города? Мой старший брат запер бы меня в спальне, если бы я только осмелилась упомянуть ему о подобном.
Ублюдок вздохнул.
– Очень жаль.
– Очень жаль?
– Что я не верю тебе. А твоё утверждение о том, что ваша семья не позволила бы тебе даже приблизиться к докам, никак не вяжется с тем, что ты всё-таки пришла.
– Я пришла, потому что догадалась, что это ты, и хотела убедиться, что тебя вздёрнут на виселице!
Он вновь улыбнулся.
– Нет, это не так. Ты была увлечена романтичными чувствами, которые в тебе вызвал тайный поклонник. Осознание того, что ты снова хочешь встретиться со мной, согревает моё сердце. Ты, самая востребованная дебютантка Лондона, пришла в доки на свидание со мной.
– Мне очень хотелось увидеть его, марионетку, которую ты нанял, а не тебя. Тебя я хотела бы увидеть болтающимся на верёвке или в лужи собственной крови, что тоже отличный вариант, – она помахала рукой, в которой держала пистолет. – А теперь, ты по полу толкнёшь мне один из своих кинжалов, чтобы я перерезала верёвки. Я знаю, что у тебя всегда есть один при себе, – она не собиралась сообщать ему, что у неё при себе тоже есть клинок. – А затем ты выведешь меня отсюда и выпустишь со своего корабля.
– Прям так уж и выведу?
Она стиснула зубы.
– А теперь, Ублюдок, давай сюда кинжал.
Он наклонился, чтобы вытащить клинок из сапога, и положил его перед собой на стол, в пределах своей досягаемости, но так далеко от Джек. Она тяжело вздохнула.
– Ты хоть представляешь, сколько силы воли мне требуется, чтобы не взвести этот курок? Я что, хоть чем-то дала тебе понять, что не смогу убить тебя?
– Нет, ты всё весьма доходчиво объяснила. Но давал ли я когда-нибудь тебе понять, что хочу причинить тебе вред?
Абсурдность его вопроса спутала её мысли, отчего Джек почти прорычала:
– Да сама суть вашей миссии была величайшим вредом, который я только могла себе представить!