Она не собиралась отвечать на этот вопрос, сказав лишь:
– Я помню, как ты заверил меня, что не являешься убийцей. Конечно, я не поверила тебе тогда, да и никогда не поверю, так что это спорный вопрос. Но судьбу людей, которых я наняла, не станет решать кто-то из вас, – она указала револьвером на матроса. – Ты. Закрой дверь, а затем подойди к Ублюдку, чтобы он связал тебя. Ты не расскажешь всей команде, что я перехватила инициативу.
Блондин засмеялся над её абсурдным предложением. Ублюдок лаконично заметил:
– Думаю, она говорит серьёзно.
Весёлого настроения будто и не было, парень, кем бы он ни был, сказал:
– Да провалиться мне на месте, если я это сделаю. Не медлите с выстрелом, Жаклин Мэлори, если действительно собираетесь стрелять. В противном случае, я возвращаюсь к работе.
Она была достаточно злой, чтобы пристрелить этого человека, да и очень хотела это сделать! Но Джек не могла потерять свой единственный шанс выбраться с корабля, используя капитана в качестве живого щита. Поэтому она просто наблюдала, как за этим человеком закрылась дверь, а потом перевела взгляд на Ублюдка.
– Он не матрос, – презрительным тоном констатировала она очевидное.
– Как и я, но мы с другом неплохо адаптировались.
– Он твой друг? Считаешь, что можно дружить со своей командой? Да, конечно, считаешь, – усмехнулась она. – Пираты. Один за всех и все за одного.
Он усмехнулся.
– Откуда мне знать? Я ведь говорил тебе прежде, что мы не пираты, разве не так?
– Если и говорил, то я не слушала.
– Слушала, просто решила не верить всему тому, что я сказал. Но сейчас Кэтрин здесь нет, чтобы наблюдать за каждым моим шагом, так что, возможно, мы…
Жаклин резко оборвала его:
– Я не верю, что она дёргала тебя за ниточки, и уж точно не верю, что ты выбросил бы её за борт, будь она сейчас здесь. Хотя, признаюсь, мне очень хотелось бы посмотреть, что с тобой случилось бы, скажи ты её отцу, что оставил эту мегеру в Лондоне.
Он пожал плечами.
– Сомневаюсь, что это было бы важно для него. Он не показался мне заботливым родителем. Но она, судя по всему, отчаянно нуждается в его любви, и готова сделать всё возможное, чтобы заслужить её. Кража ваших драгоценностей была совершена как раз затем, что доказать – она может быть полезной для него. Это была попытка выслужиться, чтобы он не отослал её прочь, когда она только нашла его.
– Так значит, эта часть её сказки оказалась правдой, она действительно искала давно потерянного отца?
– Гораздо легче сделать историю правдоподобной, если какая-то её часть является правдой.
Джек хмыкнула.
– Уверена, ты знаешь это по опыту.
– Я не припомню, чтобы я врал тебе, Джек. Если и обманывал, то только ради тебя самой, ради твоего здоровья, когда ты собралась уморить себя голодом.
– Я была слишком зла, чтобы есть! – прорычала она. – У меня кусок в горло не лез!
– Согласен, ты злилась без перерыва на обед. Твоя голодовка не давала тебе заснуть. Это сделало тебя слабой. Твои грозные выпады стали жалкими. И меня каждый раз приводил в бешенство урчащий звук твоего пустого живота, так как я никогда не собирался причинить тебе физический вред. Можешь ты, наконец, согласиться, что голодание – это не самый лучший план?
– И упустить такую прекрасную возможность взбесить тебя? – парировала она. – Мне всё ещё нужен твой кинжал. Бросай его.
Он скрестил руки на груди, явно давая понять, что не собирается делать что-либо подобное. Она зарычала и опустилась на койку, стоявшую позади неё, чтобы проверить верёвку, стягивающую её лодыжки. Она была обмотана вокруг ног четыре или пять раз и крепко завязана. Джек попыталась высвободить ногу, но ничего не вышло.
Она ещё раз взглянула на Ублюдка, дабы убедиться, что он всё ещё стоит за столом, а затем нагнулась вниз, чтобы нащупать и развязать узел. Не получилось, ведь она могла пользоваться лишь одной рукой, в другой девушка держала револьвер, нацеленный на капитана.
Она уже собиралась вытащить свой кинжал, чтобы перерезать верёвку, как увидела перед собой макушку его головы. Джек даже задохнулась от неожиданности. Боже правый, до чего же он быстрый! Она ведь отвлеклась лишь на одно мгновение!
– Тише, Джек. Я всего лишь помогаю.
Он не поднял головы, когда говорил это, зато она тут же почувствовала, как верёвка упала возле её ног. После этого он взглянул на неё, улыбаясь, хотя её револьвер был всего в нескольких дюймах от него и направлен прямо ему в лицо. Ох, эти завораживающие глаза, насыщенного ярко-бирюзового оттенка, с чёрным ободком по внешнему краю радужной оболочки. Его красота приводила в ступор.
У злодея, коим он и является, не должно быть таких прекрасных глаз! И такой искренней и весёлой улыбки, ведь злодей должен зубоскалить и насмехаться. Слишком много раз она отвлекалась из-за его исключительной внешности. Как, собственно, и сейчас. В этот самый момент он мог бы запросто выхватить револьвер из её руки, а она попросту не заметила бы этого! Но он даже не попытался…
– Я рискнул получить пулю, дабы наглядно доказать, что ты можешь мне доверять.
Она отшатнулась назад, чтобы увеличить расстояние между ними и замедлить взбесившееся сердцебиение.
– Ну что, приступим?
Ох, воображение, уймись, пожалуйста! Она посмотрела на его сильные руки и отползла назад, пока не почувствовала, что упёрлась спиной в перегородку. Приступим к чему?
Она хотела спросить это вслух. Он покачал головой, вероятно, потому, что она проигнорировала его протянутую руку.
– Вместо верёвок, которые тебя связывали, я мог бы дотянуться до твоего оружия и легко забрать его. Это тебе ни о чём не говорит?
– О том, что ты упустил свой шанс?
– О том, что это путешествие будет другим.
Он начал отходить назад к своему столу. Джек молниеносно соскочила с койки и ткнула дулом пистолета в его спину.
– Нам в другую сторону, выходи за дверь. Выполняй.
– А если не стану?
Она взглянула на его затылок, до которого было трудно дотянуться. Если бы она смогла ударить его по голове, то было бы замечательно, но они, к сожалению, были разного роста. Если она попробует, то, скорее всего, не сможет вырубить его, а просто-напросто неприятно удивит.
Почему, чёрт его дери, он больше не боится быть застреленным? И почему он не забрал её пистолет, когда был шанс?