– Сарказм в чистом виде, – ответил Джеймс. – Эта записка красноречиво говорит о том, что он хотел, чтобы я знал, кто станет причиной моей смерти. Но эта бумага не послужит доказательством в суде. Это так похоже на Лакросса. Я даже не удивлюсь, что у него есть дочь – воровка драгоценностей, умная, как лисица, способная натянуть на себя личину мегеры Кэтрин Мэйер, чтобы с помощью нашего лже-родственничка Эндресси пробраться на борт «Девы Джордж».
– Она похожа на Лакросса? – спросил Уоррен.
– Не достаточно сильно, чтобы я сделал вывод, будто она его дочь, – признался Джеймс. –Но она может делать для него грязную работу. Либо надзиратель в Ангилье лгал Дрю, либо Лакросс дёргает за ниточки, находясь в тюрьме. Цель всего этого плана могла заключаться в том, чтобы засадить меня за решётку, а может быть прямо в его тюремную камеру.
– Невозможно, – не согласился Бойд. – Я думал, что вас, аристократов, никогда не сажают за решётку, что бы вы ни сделали.
– Аристократов – нет, – согласился Джеймс. – А вот Капитана Хоука вполне могут.
– Капитан Хоук умер в Англии. Я бы мог поклясться, что ты позаботился об этом.
– Позаботился, – сказал Джеймс. – Но новости о кончине Хоука, вероятно, не достигли всех островов Карибского бассейна, и ордер на поимку этого пирата там всё ещё действует. Я вернулся туда, и кто-нибудь, кто знает меня как Капитана Хоука, мог увидеть меня. Кроме этого, Лакросс мог заметить меня, когда я помогал Дрю спасать Габби. В тот раз Лакросса схватили, поэтому он знает, что я не мёртв. Единственное, чего я не могу понять, так это то, как Лакросс, или кто бы то ни было, кто стоит за этой историей, узнал, что Капитан Хоук – это Джеймс Мэлори. Я сделал всё возможное, чтобы сохранить истинную личность Хоука в секрете.
– Мы что, собираемся атаковать британскую тюрьму? – со стоном спросил Уоррен.
– Нет, ну, я надеюсь, что не придётся, – ответил Джеймс. – Для начала мне нужно поговорить с этим надзирателем. К тому же, я могу назвать ещё парочку человек, которые могли бы написать нечто подобное, о чём говорилось в этой записке. Ещё осталось столько вопросов. Никаких окончательных решений, кроме одного: я уплываю завтра, после это треклятого бала-маскарада, где буду снова наводить ужас на присутствующих.
Бойд усмехнулся, предположив:
– Джорджи умеет настоять на своём, ага?
– А вот и нет. Я чертовски ненавижу балы, верно. Но моя Джорджи, однако, владеет весьма приятными способами убеждения.
– О, Боже, он же не имеет в виду… – начал было Уоррен, но запнулся, так как его перебил смешок Тони.
– О да, янки, именно это он и имеет в виду.
Снаружи Джереми помог Жаклин подняться на ноги, чтобы сопроводить её обратно в дом, жалуясь ей:
– Я должен был быть в этой комнате, но он запретил мне участвовать в этом.
– Ты думаешь, что я не пыталась? Но он не приклонен в том, что не возьмёт никого из нас.
Джереми фыркнул:
– Я понимаю, почему он не хочет брать с собой тебя, но я жил на островах, знаю Карибский бассейн как свои пять пальцев. Я был бы ценным попутчиком, и он это знает.
– Постарайся больше не оскорблять меня, братец, – сухо сказала Джек. – Мы с тобой – просто идеальные заложники. Если нас схватят, то это свяжет отцу руки в его битве с врагом. Нам следует подчиниться, даже если нам это не нравится.
– Тебе да, а у меня ещё есть время, чтобы заставить его передумать. Когда будет этот бал, о котором он упоминал?
Жаклин закатила глаза. У Джереми в этом споре с отцом было не больше аргументов, чем у неё. Она по-прежнему болезненно реагировала на своё исключение из миссии, но не собиралась настаивать на своём и переубеждать отца. Ей срочно нужно было найти Габби и заставить ту рассказать ей всё, что она знает о Пьере Лакроссе.
ГЛАВА 4
– Ты совсем не выглядишь расстроенной из-за того, что отец отплывает завтра утром без нас, – сказала Жаклин матери, глядя на себя в огромное зеркало.
– Я хорошо скрыла это, правда? Хотя я уверена, что он вернётся с Карибских островов триумфатором, так что мы можем выбросить это малоприятное событие из головы. Но это вовсе не означает, что я не стану волноваться каждую секунду, пока его нет рядом.
– И скучать по нему.
– Конечно, я буду скучать, ужасно скучать. И я знаю, что ты тоже будешь. И нет, ты не станешь снова говорить о том, что ты предпочла бы уйти с ним в плаванье завтрашним утром, чем остаться со мной.
Жаклин усмехнулась.
– Я и не собиралась об этом говорить. Я чертовски хорошо знаю, что ваши аргументы на голову превосходят мои, хотя я заслуживаю возможности отомстить гораздо больше, чем…
– Джек, – предупредительно оборвала её Джорджина.
– Это нечаянно выскользнуло, правда, так и было.
Джорджина цокнула язычком:
– По крайней мере, оставшаяся часть Сезона отвлечёт нас с тобой.
Джек надеялась, что так и будет. Ей хотелось отвлечься от мыслей об отъезде отца как можно скорее, например, сегодня. По крайней мере, когда она наденет чёрный парик и маску Домино, никто не сможет сказать, что её так и распирают изнутри досада и раздражение. О нет, только не тогда, когда внешне она весела и жизнерадостна. Действительно, она не могла отрицать, что в восторге от праздничных торжеств. На этот раз она не будет знать, с кем она танцует. Джек обожала подобные безобидные тайны.
Они обе были уже полностью одеты для сегодняшнего бала. Джорджина удивила Жаклин, преподнеся ей новое изумрудное ожерелье, которое изумительно сочеталось с её бледно-зелёным бальным платьем. Она помогла Джек надеть его.
– А теперь идём. Твой отец должен с честью выдержать это суровое, но неизбежное испытание! Он ждёт внизу вместе с Брендоном.
– С Брендоном? Это притом, что он отказался пойти?!
– Он сказал нам, что ты настояла. И все мы прекрасно знаем, это означает, что ты беспощадно набросилась на бедного мальчика.
Джек усмехнулась:
– Ну, может быть совсем немного. Но маскарад – это прекрасная возможность для него повеселиться без необходимости с самого порога быть объявленным герцогом Райтона. Я должна была попытаться убедить его, после того, как он сказал, что не собирается участвовать в каком-либо Сезоне вообще. Он не понимает, что собирается упустить, а после сегодняшней ночи будет знать, так что может быть изменит своё мнение.
– Я бы на это не рассчитывала. Брендон крайне серьёзно относится к своему влиятельному положению, и это очень прискорбно, ведь ты знаешь, как я отношусь к титулам. Ты должна помнить, что он – первый герцог в этой семье, и его родители вырастили его подобающим образом. И ты не должна вмешиваться, Джек, даже совсем чуть-чуть. Я не удивлюсь, если его будущая жена уже выбрана для него. Она должна быть безупречна во всех отношениях.