— Я прекрасно знаю, где был и в чем участвовал, — с вызовом посмотрел он на нее. — Но как я уже сказал, это была чистой воды ошибка.
— Отлично! — бросила она ему в лицо и начала подниматься по лестнице. — Я одеваюсь и ухожу.
— Сью…
— Хватит уже слов, Дейви, — процедила она сквозь зубы, чувствуя, что теряет над собой контроль. — По крайней мере, разреши мне покинуть этот дом с высоко поднятой головой.
Сьюзен побежала наверх, еле сдерживая рыдания. Ей стало еще хуже, когда она нацепила на себя платье, явно предназначенное для вечера. Но больше ей нечего было надеть. Сьюзен бросила рубашку Дейви на помятую кровать, ощущая себя грязной дешевкой, а время, проведенное с Дейви, — таким же грязным и дешевым.
Что с ним такое? Почему он ведет себя подобным образом? Дейви отреагировал так, как должна была отреагировать Сьюзен: обвинил ее в том, что она попользовалась им, что не питает к нему глубоких чувств, только сексуальное влечение. Смех, да и только. Но смех этот сквозь слезы…
Дейви не сдвинулся с места, когда Сьюзен спустилась вниз, у нее тоже не было особого желания заводить с ним разговор. Сьюзен захлопнула за собой входную дверь и расправила плечи, чтобы он не заметил, как сильно она расстроена. Затем гордо прошла весь путь от его дома к своему и позволила себе расслабиться, только когда оказалась внутри. А там одиночество и безысходное отчаяние захлестнули ее с головой.
Но когда в начале шестого Роберт привез детей, Сьюзен, отослав близнецов умыться к чаю, посмотрела на Роберта как ни в чем не бывало.
Он подозрительно уставился на ее бледное личико.
— Что-то долго ты к телефону не подходила.
— Занята была, — равнодушно пожала она плечами.
— И дышала тяжело.
— Правда? — удивилась Сьюзен. — Не помню.
— Дейви Тэлбот, похоже, уже вернулся, — насмешливо приподнял он бровь.
— Да. — Она отвернулась от него к столу и принялась раскладывать по тарелкам пирожные. Руки ее немного дрожали.
— Все еще не помирились? — усмехнулся Роберт.
— Не лезь не в свое дело.
— Ну вот опять, — насмешливо улыбнулся он. — Если человек встает в оборону, это верный признак — что-то здесь не так.
Сьюзен развернулась к нему, закипая от ярости.
— Я уже сыта по горло доморощенными психоаналитиками, которые пытаются истолковать в эти выходные дни мое поведение! — зашлась она. — Сказать человеку, чтобы тот не лез не в свое дело, вовсе не значит встать в оборону. Это значит, что он не имеет права совать свой нос куда не следует, только и всего!
— И кто же еще пытался истолковать твое поведение? Дейви? — Ее ярость совершенно не тронула Роберта. — Неужто вы успели помириться и снова поссориться?
— Почему бы тебе…
— Господи, выходит, я прав! — расхохотался он. — Это совсем на тебя не похоже, Сью. Ты раньше такой смирной была.
— Я и сама прекрасно знаю, что была для тебя всего лишь ковриком для ног…
— А теперь ты грубишь. — Его веселье как ветром сдуло.
Да она только и делает, что ругается с ним последнее время, хотя раньше не обратила бы на его выходки ни малейшего внимания!
— Извини, Роберт. — Сьюзен потерла висок. — Эти выходные оказались не самыми удачными. Я ужасно скучала по близнецам.
— Они тоже по тебе скучали, — сухо сообщил он.
— Правда? — просияла она.
— А ты сомневалась? — Его явно раздражала ее глупость.
— Когда я звонила тебе вчера, мне показалось, что вам весело… — Сьюзен потрясла головой. — Я думала, у них не будет времени даже подумать обо мне.
— Может, так и было, пока не пришло время ложиться спать. — Роберт поморщился. — Меня идиотским фокусом со стаканом воды не проведешь. Эти двое вывели меня из себя своими стонами. Ты даже не представляешь, как я разозлился! Думаю, я стал еще хуже к ним относиться.
— Уверена, что это не так. — Теперь, когда она знала, что близнецы скучали по ней, Сьюзен могла позволить себе быть снисходительной.
— Может, и нет, — отмахнулся он от нее. — В любом случае через неделю я уезжаю в Южную Африку. Позвоню, когда вернусь.
Подобное поведение было для нее не в новинку, Роберт постоянно говорил на прощание похожие слова. Сьюзен прекрасно знала, что пройдут месяцы, прежде чем он объявится у них в очередной раз. И в душе была рада — надо же, какая эгоистка! — тому, что на это время заполучит Вики и Эрика в свое полное распоряжение.
Однако дети совсем не были похожи на тех радостных, взволнованных малышей, которые накануне днем уезжали с отцом, и мать почувствовала себя виноватой за то, что так обрадовалась отъезду Роберта. Похоже, после времени, проведенного с отцом, близнецы переживали прощание с ним гораздо острее.