Опять у него все путалось. Он был не в «Лос Хунтос», он таки попал в больницу.
Или это тоже был сон? Нет, закусочная «У Сэма», «Скорая помощь», врач этот, как его звали?
– Доктор Карр, – произнес он вслух: слова памяти, добро пожаловать в реальность.
Но и морг Джерси-Сити тоже не был сном, то лишенное жизни лицо, грубо выставленное под жесткое сияние тех зеленых светильников, так не похожее на лицо, которое он увидел утром в тот день в редакции «Геральд».
В то лето ему стукнуло двенадцать, рослый для своего возраста, достаточно длиннорукий, чтобы управляться с фальцевальной машиной. Да, тогда он занимался этим: фальцевал, то есть складывал еженедельный выпуск «Геральд», стараясь не размазать свежую типографскую краску, потому как на августовской жаре все становилось влажным и липким, и поторапливаясь, чтобы можно было закончить и убежать на площадь, к месту всех восторгов и волнений. Целый день в город приезжали мужики, не задерживаясь на Главной улице, они через все жилые районы вели машины к ярмарочной площади. Теперь там, должно быть, с сотню мужиков собралось, вооруженных чем попало, от револьверов до вырезанных из орехового дерева топорищ. Завтра утром на рассвете они поставят заставы на всех дорогах, по которым молоко, зерно или живность можно было бы доставлять в Де-Мойн или Сиу-Сити.
Газеты на востоке, некоторые из них отец цитировал на этой неделе в еженедельнике «Геральд», по-прежнему твердили: волноваться, мол, из-за Фермерской ассоциации «Отдых» нечего, в худшем случае «фермерская забастовка» окажется не более чем политической демонстрацией, подстроенной той самой толпой радикалов, которые только что выдвинули Франклина Д. Рузвельта в президенты. «Трудно поверить, – писал автор одной из редакционных статей, – что сколько-нибудь серьезная буча способна начаться в Айове, самом богатом из сельскохозяйственных штатов в стране, том самом, где родился Герберт Гувер[5]». Отец же, однако, писал: «Пока мы будем печататься, соседи наши станут собираться в Хэйгуде, и сходка их слишком уж напомнит о том, как собирались полтора века назад наши предки в Лексингтоне[6]. Будем же надеяться, что люди здесь сумеют вернуть себе свободу от угнетения без очередной пальбы, которую, как мы опасаемся, вновь услышат по всему миру».
Совершенно очевидно, что не на то надеялись газетчики, которые целый день прибывали в Хэйгуд, привлеченные перспективой столь желанного для их газет насильственного переворота. Они останавливались в редакции «Геральд», чтобы вникнуть в тему и поднабраться фактуры. Большинство крупных ежедневных газет Среднего Запада прислали своих сотрудников, даже такие отдаленные издания, как «Чикаго трибьюн» и «Дэнвер пост», на корреспондентов которых смотрели с почтительным трепетом до тех пор, пока эффектное появление Флойда Фултона не низвело их в ничто. Джадд узнал его в ту же секунду, как Флойд появился в дверях. Он был точь-в-точь похож на персонажа фотографии из замечательной книги «Своими собственными глазами» и одет был в то же пальто цвета хаки, то самое, с множеством карманов, с шелковым шарфом на шее – истинный наряд настоящего зарубежного журналиста. По меньшей мере раз в месяц в «Кольерс» публиковалась статья Флойда Фултона. Была она и в последнем номере: все о шедшей маршем на Вашингтон Армии Расплаты[7]. И теперь он прямо тут, в Хэйгуде!
Другие журналисты отделывались от Джадда кто кивком, кто подмигиванием, обращаясь с ним, как с ребенком, но только не Флойд Фултон. Тот по-настоящему пожал ему руку и солидно произнес: «Рад познакомиться с тобой, Джадд», – будто и в самом деле был рад. Другие же вели себя с ним так, будто он только тем и был, что двенадцатилетним мальчишкой.
Газеты складывались быстро. «У тебя ловко получается, Джадд», – похвалил его Флойд Фултон и дальше стал рассказывать, как и он когда-то начинал в маленьком сельском еженедельнике вроде «Геральд», только не в Айове, а там, в Пенсильвании. И чтобы доказать, что и он тоже был когда-то жутким докой по типографской части, Флойд подхватил верстатку, направился к ящику со шрифтом и набрал восемнадцати пунктовым полужирным газетную строчку. Набранная им строчка была подписью под материалом: «Джадд Уайлдер».
Пятница, когда газета рассылалась по почте, всегда была легким днем в редакции «Геральд», и Джадд знал, что ему незачем появляться в типографии. Он проснулся задолго до рассвета, выскользнул из дома в беспросветную темень ночи и был на ярмарочной площади еще до того, как взошло солнце. Все кругом выглядело так, будто кто-то восхитительно воссоздал сцену из «Красного знака отваги»: ночной бивуак перед большим сражением, костры, разбросанные по равнине, черные силуэты людей, мерцающий огонь. Приглушенные ругательства пробивались сквозь неумолкаемый канифольный скрип ночных цикад, подчеркнутые время от времени резким металлическим клацаньем передернутого ружейного затвора, невнятного стука помпы, в холостую опробованной на «винчестере». Кто-то в отдалении распевал песенку, похожую на пародию «Боевого гимна Республики». Перебегая от группы к группе, Джадд безуспешно пытался отыскать Флойда Фултона.
5
Гувер, Герберт Кларк (1874–1964) – видный американский государственный деятель консервативного толка. В 1921–1928 гг. – министр торговли, в 1929–1933 гг. – 31-й президент США (от Республиканской партии). На президентских выборах 1933 г. потерпел сокрушительное поражение от Ф. Д. Рузвельта.
6
19 апреля 1775 года состоялось сражение при Лексингтоне, первые выстрелы которого стали началом войны американских колоний за независимость от британского владычества. В ходе сражения, в котором британским войскам противостояли 60 местных ополченцев, 8 из них погибли, 10 получили ранения.
7
Весной и летом 1932 г. 17 000 американских ветеранов Первой мировой войны устроили марш на Вашингтон, требуя досрочно выплатить им обещанные законом 1924 года деньги в счет не выданного в военное время жалованья (закон предусматривал выплату денег только через двадцать лет, т. е. в 1945 г.).