Какаши, очень гордый сразу от двух событий в жизни, был бодр и весел. Даже война не могла ничего сделать с его настроением. Обито, робкий и осторожный, все время озирался, ожидая нападения в любую секунду. И Рин, чья улыбка разжигала тепло и надежду в сердцах остальных членов команды, помешивающая похлебку в котелке.
— Эх, везет же тебе, Какаши, — пробормотал Обито, не вынимая изо рта чупа-чупса. На его лице немного нелепо выглядели огромные очки, как у горнолыжников, но другие члены команды уже свыклись с этой странностью Учихи. По-видимому, у него были какие-то проблемы с глазами.
— Да, я так рад за отца. Подумать только! Всего несколько дней назад я был обычным шиноби, а теперь я — сын Четвертого Хокаге! — воскликнул Хатаке, улыбаясь под маской.
Рин и Обито одновременно покосились на котелок с почти готовой пищей и на Какаши, чьего лица не видела ни девушка, ни его друг. Может, теперь то он снимет маску?
Какаши поймал их взгляды и нахмурился, отчего протектор Конохи съехал на лоб.
— Чего это вы на меня так смотрите? — с подозрением поинтересовался он.
— Да ничего. Не забывай, что мы — генины, а ты — джонин. Это тоже повод для гордости, — быстро ответила Рин.
Какаши помолчал с несколько секунд, а потом засмеялся.
— Это не главное, ребята. Я же знаю, что вы ничуть не уступаете мне по силе. Да и вообще... — он замолчал, пытаясь найти нужные слова.
— Ну да, конечно! — пробубнил Обито немного обиженно, вспоминая, сколько раз товарищ обыгрывал его в дружеском спарринге, гонке по лесу, метанию кунаев на меткость и по остальным видам соревнований.
— Не парься, Обито! Все приходит рано или поздно. Я уверен, ты станешь великим шиноби. Кровь клана Учиха даст о себе знать!
Обито пробормотал что-то невнятное, но заострять акцент на том, что еще не пробудил шаринган, не стал, оставив эту мысль при себе.
"Ну почему же я такой жалкий и ничтожный? Почему я ни капли не нравлюсь Рин? Почему все время прячусь за спинами сенсея и Какаши?" — эти вопросы он задавал себе каждый день, но от этого ничего не менялось.
— Точно, — поддержала Какаши Рин, — Вспомни Майто Гая! Благодаря тренировкам он достиг того, что имеет сейчас. Вон какой силач, с нашим Какаши может потягаться. Бери с него пример!
Лицо Обито приобрело еще более несчастный вид. Он вспомнил, как на недавнем экзамене на чунина этот Майто Гай победил его одним ударом, резко сократив количество зубов в челюсти Учихи своей ногой и лишив его на год возможности получения титула чунина.
"Вот уж с кого я точно не хочу брать пример!" — пронеслось в голове.
— Да... — промолвил он, задумчиво глядя на небо.
Внезапно парень опустил взгляд, и лицо его стало намного увереннее.
— А знаете что? Я буду брать пример с моего старшего брата.
Какаши поднял бровь, кинув на Обито вопросительный взгляд.
— Шисуи?
Обито кивнул.
— Я хочу стать таким как он! Достойным называться членом клана Учиха! — заявил парень.
Из-под маски Какаши донесся с трудом подавляемый хохот. Когда сероволосый парень наконец успокоился, он издал протяжный тяжелый вздох.
— Шисуи — сильнейший среди молодых шиноби деревни. Пробудить шаринган в пять лет, а в восемь — получить титул чунина. Действительно достойно. Он действительно заслуживает уважения, — кивнул Хатаке, поймав веселый взгляд Рин, которая как-бы намекала ему на то, что не следует задевать самолюбие их компаньона. Но Какаши не удержался, — Учиха — клан гениев, потомков основателей деревни. Я хотел бы быть одним из них. Кстати, помните того малого? В семь лет окончил Академию, в девять — получил звание чунина. Кажется, его зовут Итачи. Он еще все время вертелся вокруг нас, когда проходил прошлый экзамен. Обито, я удивляюсь, в кого ты такой болван?
Обито обиженно надулся. Он сжал руку в кулак и пригрозил им товарищу.
— Настанет время, и я надеру тебе задницу, — ухмыльнулся он, и в глазах юного шиноби зажглось пламя решительности.
— А пока довольствуйся отблесками моего величия, — ответствовал Какаши, выдержав взгляд Учихи.
— Какаши, ты — сын Четвертого, — повторила Рин, засмеявшись, — Зачем тебе быть одним из Учих?
— Шаринган... Удивительная сила. С ее помощью воины клана Учиха могут моментально скопировать любую технику, которую увидят. В то время как обычным шиноби приходится тратить годы на изучение дзюцу. Кстати, Обито, почему ты еще не пробудил шаринган?
Обито зло уставился на друга.
- В этом мире нет места слабым, — изрек Хатаке.
— Заткнись...
Какаши закатил глаза, но при этом довольно улыбнулся. Доводить одноклассника вечными насмешками ему жутко нравилось, а улыбки под маской все равно не было видно. Такой он был... Гордый, самодовольный, испорченный чрезмерной славой и уважением с ранних лет.
— Кстати, моя новая техника... Вы должны ее увидеть, — вспомнил он.
Рин воодушевилась.
— Новая техника? — она пододвинулась поближе. Обито тоже невольно придвинулся к товарищу с другой стороны, видя, как Хатаке вытягивает перед собою руку, снимая с нее перчатку с железной пластиной.
— Смотрите. Я назвал ее... Чидори, — довольно промолвил он, сосредотачиваясь на потоках чакры в своем теле.
В тот миг, когда Рин и Обито приблизились к Какаши вплотную, глядя на его руку, начинающую издавать чирикающий звук, кто-то внезапно сгреб всех троих в охапку, и в следующий миг они оказались в густом темном лесу. Костер оказался где-то в неведомой стороне и дали.
— Минато-сенсей! — хотел возмутиться Какаши, который отвлекся, и техника, так и не появившись в полном объеме, исчезла, но вдруг где-то в километре к югу прогремел оглушающий взрыв. Какаши инстинктивно лег наземь, Рин зажмурилась и закрыла глаза, а Обито, закрывая ее от чего-то лишь с одной стороны, закрыл руками уши.
Когда все трое поняли, что опасность их в данный момент не преследует, то одновременно подняли взгляды на сенсея. Желтая Молния с печальной улыбкой смотрел на своих учеников. Все разом поняли, что, если бы не он, команда Минато исчезла бы навсегда в уничтожающем всё вокруг взрыве.
— Вы не почувствовали приближение опасности, так как слишком отвлеклись на разговоры, — сообщил он.
"Вдобавок, пропала наша еда и все вещи!" — с досадой добавил Какаши, поняв всю сложность ситуации.
Рин виновато опустила взгляд.
— Простите нас, Минато-сенсей.
Желтая Молния засмеялся, и в его глазах появились веселые искорки. В этот момент ветер растрепал его остроконечную шевелюру золотистых волос, и человек стал похож на льва, что придало ему еще более нелепый вид.
— Не волнуйтесь. В конце концов, вы — еще дети и только начинаете свой путь ниндзя. Сейчас я — ответственный за ваши жизни, — отмахнулся он.
Обито и Рин переглянулись и вздохнули с облегчением. Какаши же негодующе уставился на учителя, напоминая ему, что они уже одного ранга.
Он хотел что-то ответить, но замолк, увидев сигнал, который подал Минато. Златовласый джонин резко поднял руку и приложил указательный палец к губам. Ученики замерли, устремив взгляды в разные стороны. Четверка приникла спиной к спине, чтобы удобнее было предупредить опасность. Но, как ни пытался Какаши вглядеться в ночную мглу, без света костра ни черта не было видно. Его товарищи чувствовали то же самое, лишь размытые темные контуры деревьев, почти сливающихся с небом. И только сенсей, чьи тренированные глаза были способны развеять тьму, настороженно вглядывался то влево, то вправо, а затем замирал и прислушивался.
Внезапно в двадцати метрах от них темноту вновь развеяла яркая вспышка, и оглушительный грохот заложил шиноби уши, дезориентировав их. Великаны-деревья сотряслись от мощной взрывной волны, которая распространялась все дальше и дальше, снося все на своем пути.
Какаши почувствовал, как его опять разбирают на части и вновь собирают воедино неведомые воображению силы. Пространственная техника учителя подействовала на него плохо, и юный джонин почувствовал сильное головокружение. Он упал на пятую точку, и когда к парню вернулось помутневшее зрение, его глазам предстала картина в виде совершенно незнакомого места. Это был лес, но местность была абсолютно незнакомой. Под ногами чувствовалась совершенно другая почва, деревья были не лиственными, а хвойными, да и ветер здесь носился куда сильнее, чем в прошлом месте перемещения. Он подбрасывал в воздух засохшую хвою и заставлял ветви над головой неустанно трещать. Деревья в этом месте были гораздо старше, и большая часть из них совсем высохла, лишившись колючей хвои. От этого открывался вид на темно-синее небо, едва различимое на фоне голых сучьев и ветвей, похожих на страшные руки с крючковатыми пальцами.