- Здравствуйте, товарищ Молния! Я Надя Садовская. Сестра Марины... Но сейчас не об этом. Я комсорг механического звена. Понимаете, нам не хватает рельсов и шпал. Мы могли бы двигаться быстрее. Отработали движения как часы...
- Простите, - холодно сказал Молния. - Армия обладает совершенной организацией, потому она исполнительна, предельно точна и быстра. В ней все подчинено дисциплине и единой логике. Уклониться от точности выполнения нельзя.
- Даже вперед? - запальчиво спросила Надя, вскочив на ходу в открытую машину полковника.
- Даже вперед, - подтвердил Молния.
- Ну нет! Ребята с вами не согласятся!
- Строители, "ребята" и "не ребята", - солдаты наступающей армии. Их умение, энтузиазм, порыв должны служить делу выполнения общего плана. Один опрометчивый солдат мог бы погубить план наступления. Вы предлагаете ускорить движение? - Молния холодно говорил это, а сам думал, почему он так любуется этой девушкой и почему она попалась ему на пути?
- Конечно! - воскликнула Надя. - Агрегат может двигаться быстрее! Мы убедились в этом. Мы еще догоним Зыбко, которого вы встретили! - И она улыбнулась Молнии.
Молния все же продолжал в прежнем сухом тоне:
- Двигаться быстрее - внести сумятицу во все связанные с путевым комбайном звенья. Запоздает подвозка шпал и рельсов. Внесена будет нервозность в работу обслуживающих механизмов и поездов. Техническая армия - это армия четко работающих машин. Нельзя заставить одну зубчатку вращаться быстрее.
- Пусть все зубчатки завертятся!
- Хронометр - идеальный механизм. Он станет одинаково негодным, будет ли отставать или уходить вперед.
Глаза Нади сузились.
- Рычаги, колеса!.. А мы, а люди?
- Люди обслуживают машины.
- Неправда! Машины помогают нам!
Молния пожал плечами.
- Тогда уж лучше доставлять детали орудий на самолетах, а не прокладывать в пустыне пути! - с вызовом сказала Надя.
- Нет, - решительно возразил Молния и сразу оживился. - Напротив! Именно сейчас выгодно проложить через пески пути. Мы можем сделать это, пока заводы изготовляют детали орудий и сверхаккумуляторы. Я всегда мечтал пройти живым конвейером через пустыню.
- Живым конвейером? - растерянно переспросила Надя. - Мечтали?
- О новом городе, который вырастет на месте, с которого мы произведем залп. Разве это плохая мечта?
Надя смутилась.
- Остановитесь, пожалуйста. Я соскочу.
- Подождите, - сказал Молния.
И Надя с удивлением услышала новую нотку в его голосе. Сердце у нее екнуло, и она почему-то жалобно попросила, чтобы машина сейчас же остановилась.
Надя старалась не смотреть на Молнию, когда он отъезжал, но потом она все-таки оглянулась. Оказывается, он смотрел ей вслед. Правда, он сделал вид, что интересуется километровым столбом, только что установленным на месте. Он даже сверился с хронометром, в должное ли время появился здесь этот столб.
Надя побежала и слышала, как стучит у нее сердце... Конечно, от бега стучит... Наконец Надя остановилась и огляделась. Как далеко они успели отъехать с Молнией!
Чуть левее в небо поднималась гигантская ферма крана на гусеничном ходу. Кран повернул свой хобот и снял с железнодорожной платформы стальную мачту. Надя любила эти ажурные конструкции: в них чувствовалась не только техническая целесообразность, но и тонкий вкус их создателя.
Около подножия крана визжала маленькая машинка, кончающая рыть глубокую яму. Рядом стояла девушка в комбинезоне, крепкая, широкая в кости. Низким повелительным голосом она отдавала приказания. Это была Ксения, "племянница" Матросова, как она называла себя, подруга Нади, с которой вместе записалась в комсомольский отряд Аренидстроя. Матросов отыскал ее родителей, единственных своих родственников, и Ксения стала с гордостью называть его "дядей Димой".
Но только Наде рассказывала она о нем.
Ксения, продолжая наблюдать, как кран ставит в яму основание мачты, чмокнула Надю в щеку. Потом ей пришлось выслушать, какой сухой и бесчеловечный Молния и что - подумать только! - у него вся жизнь была мечта... А вообще он замечательный... Вот если бы не считал строителей рычагами...
Подъехала цистерна с жидким бетоном. Пока Надя рассказывала Ксении про Молнию, яма была заполнена. Ксения приказала дожидавшемуся своей очереди прожектору направить в яму желтоватые лучи, заставлявшие бетон схватываться в течение нескольких минут.
Откуда-то доносилось пение.
К установленной мачте приближалась решетчатая коническая башня с колоссальным барабаном наверху. Он приходился как раз на уровне чешуйчатых изоляторов. Барабан медленно вращался, разматывая провода.
Девушки запрокинули головы. На площадке барабана, свесив ноги, сидел паренек и распевал на итальянском языке чудесную арию. В руках у него были плоскогубцы и электропаяльник.
- Это он для меня поет, - шепотом сообщила Ксения. - Но я не обращаю внимания. На мужчин никогда не надо обращать внимания... И ты на Молнию тоже не должна...
И вдруг совсем рядом раздался резкий голос полковника:
- Что это такое?
Девушки так и присели. А монтер наверху переспросил:
- Шо це таке? Так це ж каватына Альмавыво!
- Я не об этом спрашиваю вас, товарищ монтажник. Меня интересует, почему вы, нарушая правила безопасности, сидите на площадке, свесив ноги?
Девушки переглянулись, и Надя опрометью бросилась догонять свой далеко ушедший путевой комбайн.
- Винюсь, товарищ полковник! Забывся, як дурень...
Ксения, упершись руками в бедра, смотрела наверх.
Автомашина начальника исчезла. Молния все-таки догнал Надю Садовскую, чтобы подвезти ее к переднему краю.
Машина с барабаном подъехала к мачте. Паренек-певец встал около проводов. Рядом с ним появилось еще двое. Площадка оказалась под самыми изоляторами. Монтажники прикрепляли к ним провода, которые красивыми волнами, перебрасываясь с мачты на мачту, тянулись к горизонту.
Машина начальника снова проехала мимо Ксении. Девушка с понимающей улыбкой проводила ее глазами.
Молния, довольный и помолодевший, смотрел по сторонам. Через пески в строгом порядке лавиной двигалась армия машин, преображая пустыню и осуществляя его мечту.
Одна из этих машин с огромным ртом, похожая на гигантского крокодила, ползла по земле, заглатывая впереди себя песок. Позади машины ровной струей разливалась расплавленная магма. Ее разравнивали катками, и она быстро застывала, образуя твердую глянцевитую поверхность. По готовому шоссе двигалась передвижная электростанция, питая энергией ползущую печь.