Все что я хочу сейчас - это обнять его. Удавкой. Затягивать веревку до хрипоты. Хочу убить его. Растерзать. Отомстить. Что угодно, лишь бы не смотреть в его глаза…
Он что-то говорит, но я не слушаю. Звон в ушах, как спасательный круг. Вновь оглядываю комнату. В ней вдруг стоит тишина. Стоят книги на полке выше стола, стоит пустая серая ваза, стоят мои черные ботинки у двери, так аккуратно поставленные кем-то, в этой блядской комнате стоит все, а я падаю…
В бездну.
- Ты должен вернуться в Бесстрашие, - его брат взял слово.
Фор встает, смотрит на меня. Я чувствую его плавящий взгляд.
- Я вернусь, - он подносит руку ко мне.
Резко делаю отточенный годами захват и валю его на пол. Он даже не сопротивляется. Заношу руку для удара, но меня сковывает сильное кольцо рук, вытесняя из легких весь воздух. Я что-то кричу благим матом, сыплю проклятья, пока он поднимается с пола. Фор не смотрит мне в глаза, он смотрит на того, кто сзади меня. Что-то говорит ему, но мои крики глушат все.
Хлопок двери, и я обмякаю в руках изгоя. Он продолжает держать, немного ослабив хватку. Спиной чувствую его сбитое дыхание. Чувствую, как моих волос касается его щека. Изгой одной рукой продолжает держать меня, второй что-то достает из кармана.
Надеюсь это пистолет.
Он бросает меня на кровать, нависая сверху. Я брыкаюсь изо всех сил.
Неужели им мало моего разбитого сердца, что нужно добить меня изнасилованием?
Он заламывает мои руки вверх и садится на меня сверху. Скалится.
- Угомонись, сука, я тебе не братец. Я люблю пожёстче, - после его слов во мне просыпается паника.
Я вспоминаю голые ноги матери, камень, лежавший на ее голове.
- Пусти меня! Ублюдок!
Свободной рукой он разрывает на мне кофту. Рычит от удовольствия или издевки. Спускает лямку спортивного топа и прижимает ладонь к плечу.
Чувствую резкий укол. Он сразу же распрямляется и отходит к двери. Я подрываюсь с места, ощупываю больное место. Смотрю склонив голову и вижу металлическую точку, торчавшую из плеча.
- Не советую вынимать. Боль адская, - замечает он, подходя ко мне ближе.
Я рвано дышу.
Из-за его высокого роста мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. На его острые скулы падает тень, отчего его лицо выглядит более сурово. Взгляд блуждает по мне. Серые глаза холодные, черствые, неживые.
- Как будешь готова, можешь выйти. Не советую сбегать. У тебя не выйдет, - он разворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня одну.
Адреналин вновь набирает обороты, бросая мне вызов бежать! Отсчитываю про себя минуту, натягиваю ботинки дрожащими руками. Открываю дверь и выбегаю. Солнце слепит глаза. Фокусируюсь. У меня пропадает дар речи от всего, что я сейчас вижу.
Не может быть!!
Это гигантский стадион! Я стою на верхних трибунах огромного стадиона!
Протираю глаза.
Я наверное сплю!
Оглядываюсь назад, в ряд располагаются такие же комнаты, из которой я выбежала, замечаю на своем уровне трибун каких-то людей. Срываюсь на бег.
Я почти напарываюсь носом на трех женщин, ведущих с десяток детей куда-то. Они смотрят ошарашено. Дети улыбаются. У всех разноцветная одежда. У детей футболки с рисунками. Это не изгои! Не может быть!
Что происходит?
Я бегу по ступенькам вниз. Огромное поле стадиона засеяно деревьями, грядками кустами и цветами, видно даже теплицы. Там есть люди, они что-то собирают.
Черт возьми!
Меня видят все, но никто не останавливает. Бегу в арку, из которой видно внешнюю улицу, попутно подбираю с грядки маленькую лопатку. Хоть что-то в руках.
«Можно убить и ей»
Выбегаю на привычную сухую землю. И останавливаюсь на полпути от увиденного.
Я вижу стену…
Но как?
Это невозможно!
Оборачиваюсь на стадион. Его должно быть видно со стены! Это большое сооружение. Пока рассматриваю, у выхода глаза ловят изгоя. Моего мучителя.
Нет!
Я мчусь со всех ног к стене. До нее несколько километров.
Лишь бы успеть!
Разрывающая боль пронзает все тело. Я падаю замертво на сухую землю. Я не чувствую ни ног, ни рук. Мозг ощутимо пульсирует. Все тело в спазмах. Я даже не могу закричать.
Слышу звук мотора. Он приближается со стороны стадиона. Собираю силы, чтобы посмотреть на источник звука.
Нет! Нет! Нет!
Только не он!
Изгой несется на мотоцикле ко мне. В его очках отражается солнце. На лице победная улыбка. Молюсь всем богам, чтобы я умерла от сбившей меня с ног боли раньше, чем он доедет до меня.
Этот ублюдок тормозит мотоцикл боком, от заднего колеса извергается пыль и грязь прямо мне в лицо. Она забивается в глаза, в рот, в нос. Но я не могу ничего сделать. Не могу закрыть лицо. Боль не прекращается.
- До чего же ты тупая, я сказал не пытайся убежать, - он спрыгивает с байка и направляется ко мне. - Забыла, что у тебя в плече?
Конечно! Как я могла упустить этот момент?!
Он небрежно берет меня на руки. Его ухмылка кривая, рваная, жуткая.
- Скоро пройдет. Нужно только вернуться в безопасную зону, - он разворачивает меня к себе, подхватывая меня под бедра, заставляя обхватить его торс ногами, пальцами врезается в ноги, уверена там будут синяки.
В таком положении он садится со мной на мотоцикл, срывается с места и я по инерции вжимаюсь в его тело. В его твердую грудь.
Меня тошнит от такого близкого контакта. Судороги становятся меньшими, но я до сих пор не чувствую ног.
Я не знаю, что я сейчас увидела. Что это было. Мозг отклоняет мою попытку разобраться с этим.
Мотоцикл несется в сторону стадиона. А я смотрю, как моя родная стена отдаляется. Сил хватает только на слезы.
Он резко тормозит. Скидывая меня на пол. Я сильно ударяюсь головой. Слышу его усмешку.
Ненавижу!
Он хватает меня за то, что осталось от кофты и тащит обратно в арку. Я дергаюсь с героизмом и упорством.
Но перед смертью не надышишься?
Над моей головой лампы. Откуда у них электричество? Меня волокут словно какой-то мешок. Мои ноги бесчувственно ползут, ударяясь обо все углы на поворотах.
Изгой останавливается, открывает дверь и затаскивает меня во внутрь.
Нет!
Это та же самая камера. Меня тащат дальше, в моей камере остался лишь стул. Он останавливается и хватает меня за волосы, усаживая на табурет. Облокотившись спиной на стену мне открывается вид на все, что находилось в этой комнате. Мониторы заставили весь длинный стол. В них было видно все уголки стадиона. Картинки сменяли друг друга: вот дети сидящие полукругом перед женщиной; вот люди поливающие что-то в теплицах; комнаты; внешняя улица.
- Я ничего не понимаю, - перевожу взгляд на мужчину.
Он стоит ко мне спиной, облокотившись руками на стол. У него широчайшая спина. Мощные руки и длинные пальцы, которые обхватывают сейчас стол, белея на костяшках. Не могу поверить, что это брат Фора.
- Где я? Вы братья? Что здесь, черт возьми происходит! - повышаю голос.
В моей голове тысяча вопросов.
- Здесь живут афракционеры. Здесь наш дом, - заключает он.
- Как? Его не видно со стены. Его нет на картах?! - продолжаю.
- Защитное поле. Это место сохранилось со времен войны. Бывшие правители старого мира разделились на два лагеря. Многие были против будущей системы фракций, для них казалось диким и неправильным разделять людей на пять видов качеств. В старом мире не выгоняли женщин, мужчин, стариков и молодых людей за стену из-за несоблюдения законов и кодекса, как делают сейчас. Кучка людей из правительства собрала ученых, которые поддерживали их взгляды и создали это место. К сожалению времени у них хватило только на этот стадион, так как уже началась война. Бомбы выжигали земли и города, все, что попадалось по пути, кроме Чикаго и этого места. Все было защищено куполом. Это оказался не совсем плохой выбор. Большая площадь поля позволяла выращивать еду, огромное место на крыше, для размещения солнечных батарей.