– Витек, что там было? – глухо вопросил Шура, показывая взглядом на дверь.
– Не скажу, Александр Васильевич. А то потом не интересно будет. Мама дорогая, неужто я снова вляпался? – Он поднял жалобные глаза на Шуру. – Александр Васильевич, за мной опять два зайца погнались… Когда же это кончится, ну, скажите? Как в реале, блин…
– Кстати, просьба заценить, – вздохнул Шура. – Виктор Карташов, потомственный алкоголик и тунеядец. Асоциальный опустившийся тип, хотя когда-то разбирался в компьютерах и даже работал программистом. Ни семьи, ни работы, жена ушла и правильно сделала. В квартире – сральник, пропил даже обои. Загремел в больницу неделю назад с острым приступом белой горячки после пятидневного запоя. Живет на девятом этаже. Вообразил, что его квартира подверглась нашествию грабителей-скалолазов. С балкона проникли двое в масках и стали циничным образом грабить Витька – видимо, присвоили последний стакан и штопор. Он видел их, как нас с вами. Витек расстроился, но оказал достойный отпор грабителям. Даже «избитые», они решительно отказывались уходить. Тогда Витек, будучи законопослушным гражданином, как был босиком, выбежал из квартиры и помчался в ближайшее отделение полиции писать заявление о том, что его ограбили. Кричал, что его никто не понимает, бросался на людей в погонах, которые не давали ему ручку. К чести сотрудников полиции, Витька почти не били. Посмеялись, вызвали медиков, и Витька, естественно, повезли в психушку. Первый день он строчил кляузы в Страсбургский суд – на черствость медицинских и полицейских работников и всемирный масонский заговор. Потом успокоился, понял, что неправ.
– Ну, вы и презентовали меня, Александр Васильевич, – сконфуженно пробормотал Витек, с интересом уставившись на бутылку посреди стола. – Да ладно, проехали, я все понял, можете выписывать – вместе со всем моим уникальным набором хронических заболеваний… Я выпью, Александр Васильевич? – Витек умоляюще посмотрел на Шуру. – Ну, пожалуйста, Александр Васильевич, сил моих больше нет. Ну, нельзя так долго находиться трезвым, поймите элементарную вещь…
К изумлению присутствующих, Шура воздержался от решительного «нет», а лишь устало махнул рукой – делай что хочешь – и побрел, спотыкаясь, на диван. Витек обрадовался, подлетел к бутылке, наполнил бокал почти до краев и жадно присосался. Интенсивное недельное лечение на пользу не пошло. Витек расслабился, виновато заулыбался – человек на глазах рождался заново.
– Спасибо, Александр Васильевич…
– Отработаешь, – устало буркнул Шура, закрывая глаза.
– Александр Васильевич, зачем вы разрешили ему выпить? – с укором сказала Татьяна. – Таких субъектов на километр к бутылке подпускать нельзя.
– А ты ничего, крошка, – фамильярно подмигнул ей Витек. – Даже без поллитры ничего. Ты, кстати, знаешь, что эта грудь, что на тебе, очень тебе идет?
Татьяна возмущенно закудахтала, стала прикрываться, хотя была одета.
– Витек, а ну без пошлостей, – предупредил Шура. – А то наплюю на кодекс медицинского работника, отхватишь у меня дюлей.
– Излагай, Витек, – проворчал Андрей. – Что там было? Да веди себя прилично, а то обратно выставим.
Виктор Карташов был законопослушным гражданином. Разбитной, острый на язык, не дурак заколдырить, полностью потерянный для общественно-полезной жизни, но, в сущности, безвредный. Какое-то время он собирал в кучку разрозненные воспоминания, комментируя процесс визгливыми выкриками в духе: «Вот же хрень», «я фигею», «снова белочка моя» – после чего начал повествовать, на удивление связно и не без юмора. Он до сих пор не исключает, что это рецидив белой горячки, но почему тогда тут прячутся эти трое, почему они испуганы и не считают его психом? Потому что сами психи? «Ряженые» зомби слоняются по больнице, спотыкаются о трупы, все нормальные люди давно разбежались или погибли… Вчера в его палате, где проходят лечение такие же достойные люди, творилась форменная вакханалия. Двое впали в неистовство, обливались пеной, прибывшая медсестра у одного из них констатировала жар, у другого… чуть не трупное окоченение. Как такое возможно? Ну, Витек не медик. И вообще, он подозревает, что медицина в данном случае бессильна. Обоих заболевших санитары на носилках оттащили в изолятор, а вскоре такая же неприятность приключилась с медсестрой. Женщину едва не вывернуло наизнанку! Потрясенные очевидцы наблюдали, как ее швыряло по коридору, она орала нечеловеческим голосом, хваталась за горло, расцарапывая его в кровь. Потом озверевшие санитары загнали больных в палаты, запретили выходить под угрозой побоев. Товарищи по несчастью конкретно сходили с ума. Кто-то лез на стенку, кто-то под кровать. Кто-то хохотал и выкрикивал, что человечество получило по заслугам, его настигла кара небесная, так ему и надо за все накопившиеся грехи! Витек был тише воды и ниже травы, съежился на своей кровати в углу, следил за ситуацией. Галлюцинаций ночью не было, если не считать, что все происходящее было одним большим глюком! Больница тряслась, по коридору кто-то бегал, ругался матом. В палате тоже происходило что-то страшное. Соседа – водопроводчика Сидорова, допившегося до розовых поросят, выгнуло, словно радугу. Он рухнул с кровати, трясся в конвульсиях – и куда-то делся, – когда перепуганный Витек выглянул из-под одеяла, того и след простыл. Он заткнул уши, зажмурился, клялся себе, что навеки бросит пить, что даже за миллион долларов не прикоснется к зеленому змию! Он обливался потом – духота царила неимоверная. Были провалы, было странное состояние, отчасти похожее на сон. Орали люди, кто-то мяукал, кто-то хрипел, временами прыгала кровать, с которой он упорно не желал расставаться. Даже по потолку кто-то лазил! Регулярно безумцы бросались к двери, пытались ее выломать. Но дверь была прочная, и замок держал, как надо. Больные лезли на окна, трясли решетки, но и их приварили на совесть. Витек дрожал и не мог понять – почему же с ним ничего не происходит? А утром триллер продолжался. Распахнулась дверь, и в палату полезли те самые «ряженые» с перекошенными мордами. Многие были в крови. Кто-то был в больничной пижаме, кто-то в форме персонала, другие вообще непонятно в чем. Это зверье орало, расшвыривало кровати с нечеловеческой силой, хватало людей. У Витька хватило ума залезть под кровать. Ну, не рвался он умереть молодым и здоровым! Там и отлежался, никем не пойманный, потом пополз. А когда до двери осталось несколько метров, совершил беспримерный рывок, вывалился в коридор, побежал к лестнице. Он скатился с нее в вестибюль, помчался в холл. Слава богу, никто его не преследовал. Он выскочил из больницы… и повернул обратно, когда на него поперла еще одна озверевшая толпа! Сзади бежали монстры, справа по коридору топали такие же – и по лестнице с верхних этажей кто-то скатывался. Загнали, демоны! – мелькнула мысль. Оставалась единственная дорожка – под лестницу. Он покатился в подвал, побежал по полутемному коридору. За ним уже топали. Острой наблюдательностью эти твари не отличались – он втиснулся в нишу между дверьми, и они протопали мимо. А спустя минуту потопали обратно, скуля от разочарования. Витек поздравил себя со вторым рождением – они едва не толкнули его в плечо! – перевел дыхание и на цыпочках побежал обратно. Отворилась дверь, высунулся нос заместителя главврача, и он уже не раздумывал…