Когда мы вернулись в горную, из шахты поднималась первая смена. В горной сидели рабочие второй смены.
— Куда же вы такие чистые? — спросил нас начальник шахты, заметив Валю Саукову в ярком сарафане.
— А что?
— Да замараетесь в шахте.
— Ну, это не беда, — весело ответила Валя.
Проводником в шахту нам дали молодого десятника. Он предложил спуститься в шахту по уклону, а обратно подняться в клети. Мы согласились. В ламповой каждый из нас получил аккумуляторную лампочку с маленьким светлым язычком пламени. Проводник имел при себе еще и керосиновую лампу «Вольфа».
С лампочками в руках, как настоящие шахтеры, мы направились к уклону. Он находился недалеко от шахты среди куч угольной породы. Это был широкий длинный проход, полого уходящий вниз. Стены его были укреплены толстыми бревнами. Первую часть уклона занимали узкие сходни, а слева пролегала вагонеточная линия, которой сейчас уже не пользовались.
Вереницей один за другим мы начали спускаться по скользким сырым сходням.
— А прохладно здесь, — заметил кто-то из ребят.
— Погодите, жарко будет, — пообещал проводник.
Чем дальше мы спускались, тем темнее становилось. Вначале мы видели маленький квадрат голубого неба, но уже скоро уклон пошел вниз круче, и мы простились с земным светом.
— Здесь осторожно, ребята, а то, того и гляди, скатимся, — предупреждал Коля Осипов, дойдя до места, где поручни были сорваны.
Из-под ног вырываются куски земли и угля и с легким шорохом скатываются вниз. Чем глубже в шахту, тем жарче становилось. На глубине 100 метров стало до того «тепло», что мы вспотели. Сходни неожиданно кончились, и Лева, потеряв под ногами опору, покатился по сырому мелкому углю, едва удержавшись за стойку крепления.
— Придется, ребята, на рельсовку перейти, там лучше, — сказал проводник, и мы перебрались на левую сторону.
По шпалам пошли свободней, но рельсовый путь скоро кончился, и мы очутились на площадке перед кучами угля, среди которых темнел проход.
— Проход в шахту. Он был завален обвалом, но теперь его прочистили, — сказал проводник.
Мы прошли проходом в длинный подземный коридор. Под ногами хрустели камешки и уголь. Вначале можно было итти не сгибаясь, но потом потолок понизился, и пришлось наклоняться.
— Это старая выработка, сейчас в ней не работают, — говорил десятник, пуская светлый зайчик фонаря по темным стенам и бревенчатому потолку.
Мы примолкли. Ведь это та самая шахта, о которой мы столько читали и слышали. Всем наверное хочется послушать, почувствовать дыхание жизни «подземного городка». Но здесь его однообразные темные «улицы» пустынны и тихи.
— Ну как, тепло здесь?
— Сейчас ничего, тепло, — ответил за всех Вова Бабошин, размазывая по лицу вместе с потом угольную пыль, — а вот зимой как?
— Как сейчас, так и зимой будет. Температура почти не меняется, — ответил десятник.
— Действительно, температура ничего, — ворчат сзади ребята, мокрые, как мыши.
Скоро однообразный коридор кончился, выведя нас в просторную выработку.
Старый забой.
Забой был не укреплен, черные стены блестели жирными слитками породы.
— Интересно, под каким местом на земле мы теперь находимся? — спросила Роза.
Десятник назвал улицу: мы находились под центром города.
— А для чего у вас две лампочки?
— Аккумуляторной лампочкой я пользуюсь для освещения, а керосиновая служит для другой цели. В шахте выделяется вредный газ метан, и обнаружить его можно пламенем огня.
Мы направились в небольшой проход. Итти приходилось, сильно согнувшись, по мелкому рассыпающемуся углю. Проводник объяснил, что этот участок имеет уголь с большой зольностью и его пришлось оставить. В некоторых местах приходилось переползать на коленях, в ботинки набивался угольный порошок. Издали доносились слабые удары.
— Вот и рабочие выработки слышно.
Шум не умолкал, было похоже, как будто кто-то встряхивает угли, собираясь поставить самовар. Совсем рядом, у стены мы услышали легкое шипение. Здесь шла металлическая труба, покрытая росистыми капельками, чуть ниже тянулся раздутый прорезиненный мешок. Лева Белов тронул его рукой: мешок был упруг, доотказа наполненный воздухом.
— Посмотрите, как здорово бьет! — закричал Коля, обнаружив в месте соединения двух труб струю воздуха.
Ладонь, поставленная под струю, отбрасывалась в сторону.
— Кто скажет, для чего воздух пускается по двум трубам? — задал вопрос проводник.
— В одной трубе идет сжатый воздух для отбойного молотка, а по другой для дыхания. По-моему, так, — ответил Коля.