Много зверей и птиц обитает в лесах и полях заповедника.
Перед нами озеро. Одна часть его похожа на бегущего кролика, а другая — на громадную руку, схватившую испуганное животное за хвост. Каменные берега как будто наступают на воду. Вдали виднеются плоские горы, покрытые лесом. Глубоко вдающиеся заливы зацвели водорослями. Да! В этом озере есть что-то похожее на море: зеленоватая вода играет небольшими барашками волн, недалеко от берега, высоко подняв нос, несется лодка. На борту название: «Южный Урал». На корме сидит парень за рулем. Лодка поворачивает, на восток.
— В пролив поехал, — говорит Володя.
— Что за пролив? Куда пролив?
— Между озером, у которого мы сейчас стоим, и Малым Миассовым.
Машина медленно идет вдоль озера, оно медленно уплывает назад, и скоро лес скрывает его.
Неожиданно из лесу выбежала косуля, повернула красивую мордочку с черным, как пуговка, носом, насторожила уши и, сделав скачок, скрылась.
— Я читал в учебнике зоологии, что косули очень пугливы, — сообщил Коля..
— В заповеднике это свойство у них отпадает, — шутливо заметил Володя Гилев.
Машина остановилась.
— Идемте на «Ильменский Эльбрус».
«Эльбрус» был лесист. Стройные ели смешивались с развесистыми лиственными деревьями; лопухи с огромными листьями устилали землю. Взбираться было нетрудно, скал не было даже на вершине. Вместо каменного выступа, обычно венчающего гору, стояла деревянная вышка.
Чудесный вид открывался с Ильмен-Тау — высшей точки Ильмен. С севера на юг протянулся отдельными вершинами Ильменский хребет. На востоке синеют озера Еланчик, Чебаркуль, Черное. К югу точно застыло спокойное озеро Кисегач с двумя прилипшими к его зеркальной поверхности островами, совсем рядом ильменское «море» — озеро Миассово. Тут, разбивая свои волны о берег, бушует Тургояк, воды которого радиоактивны. Страшно это озеро в бурную погоду, рыбаки боятся его. На берегах Тургояка стоял некогда Емельян Пугачев. На краю горизонта синей цепью протянулся хребет Таганай. Таганай в переводе с башкирского — значит, подставка луны. Так назвали этот хребет башкиры за его высоту. И, наконец, на юге, гордо подняв высокую вершину, маячит «Южноуральский Эверест» — Урал-Тау.
На следующий день мы уезжаем. Останавливаемся на прощание у шестой копи. Невдалеке от нее в скором времени будет воздвигнут памятник Владимиру Ильичу Ленину — основателю заповедника.
В тяжелый 1920 год Владимир Ильич подписал декрет об образовании на территории Ильмен минералогического заповедника. «Ввиду исключительного научного значения Ильменских гор», — говорится в декрете.
Имя великого Ленина носит заповедник Ильмен — мировой музей минералов.
Глава пятая
ИНТЕРЕСНАЯ ЖИЗНЬ
По горам и рекам
За лесным участком Баяновской мы вышли на дорогу лежневку. Дорога была сделана из поперечных бревен с набитыми толстыми досками. По этому ровному и широкому настилу легко идут нагруженные лесом автомашины.
Километров за пять от Баяновки догнали четырех ребят. Один из них, побольше других, лет 11—12, с рыжеватыми выцветшими волосами, спросил:
— Откуда, ребята?
— Из Серова, — ответили мы.
— А куда идете?
— На Кумбу.
Некоторое время шли молча, с любопытством разглядывая друг друга. Потом мальчик предложил:
— Мы вас проводим на Кумбу.
— На Кумбу? — удивились мы. — Так ведь это далеко.
— Ну и далеко.
— А вас дома не потеряют?
— Нет, какое — потеряют. Мы на Кумбу каждый день ходим.
— Интересно там?
— Чего интересного. Известно — гора. Таких гор у нас много. Мы на Кумбе запись погоды делаем.
Тут вмешался в разговор наш храбрый Эдик.
— Мальчик, — спросил Эдик, — скажи, а медведи на Кумбе есть?
— Встречаются.
— Ну, а как они, злые?
— Что? — не понял наш проводник.
— Я спрашиваю, людей они едят?
В глазах мальчика появились озорные искорки; еле сдерживая смех, он ответил:
— На Северном Урале медведи больно злые. Кого не встретят — обязательно… — И он сделал такой выразительный жест руками, точно хотел раздавить Эдика.
Ребята засмеялись. Улыбнулся и Эдик, но по его лицу видно было, что даже и шутливое сообщение на него подействовало.