— Где Эдик? Не приходил? — первое, что спросили мы у ребят.
— Вон в палатке спит, — ответили дежурные. — Часа полтора храпит, страх на весь лес нагоняет.
— Почему он убежал от нас?
— Ягод говорит объелся, брусники.
За нарушение дисциплины мы постановили наказать Эдика: разбудили, дали ружье и оставили дозорным нашего сна.
Но спать долго под охраной храброго Эдика не пришлось. Через час он ворвался в палатку:
— Вставайте, медведь напал! — кричал он.
В лесу лаяла Марта. Мы посоветовались и, вооружившись ружьями и ножами, пошли посмотреть на «гостя».
Это был барсук. Он взобрался от Марты на сосну и с любопытством разглядывал ее. Барсука убили.
Утром, не дождавшись наших проводников, мы ушли от Кумбы.
Дальше путь лежал через тайгу к реке Сосьве. В поселке Тонга мы намечали купить лодки и сплыть по неизведанной реке до железнодорожной станции Сама. А там и до Серова было совсем недалеко.
В полдень в лесу встретили двух необычайных охотников: мальчика и девочку с ружьями. Одежда незнакомцев удивила нас: палило солнце, а мальчик был одет в теплый суконный совик, который надевался прямо через голову без разреза спереди и без пуговиц. К совику были пришиты шапка-капюшон и варежки. На ногах у обоих были большие сапоги из плохо выделанной кожи с задранными кверху носками. Мальчика трудно было отличить от его подруги: у обоих длинные волосы, длинные косы. Только мальчик был, хотя и низкоросл, но широкоплеч.
Начался разговор.
— Кто вы? — спросили мы.
— Манси охотники, — ответил мальчик.
— Сколько тебе лет?
— Десять. Куда вы идете?
— В Тонгу.
— Пойдем вместе, мы туда же идем.
Пошли. Дорогой Виктор спросил мальчика:
— У тебя родители есть? Как зовут тебя?
— Есть. Яков.
— Ты учишься?
— Учился зимой во втором классе.
— А на лыжах ходить наверно умеешь?
— Могу.
— А на оленях ездить?
— Умею, у меня пять оленей, — гордо ответил Яков:
— Вот это здорово, — позавидовал Шурик. — Такой маленький, а уже своих оленей имеет.
— У моего отца 300 голов.
Незаметно дошли до Тонги — маленького приискового поселка старателей и административного центра лесоучастка. Лодок в Тонге не оказалось, плыть по Сосьве не на чем. Это известие огорчило нас. Выручил старичок лесник.
— Чего грустить, — сказал он. — Экая беда — лодок нет. А руки у вас на что? Плоты сколотите да и плывите. Чай, не маленькие. А лесу у нас много, десять бревен не разорят.
Идея понравилась. Шутка ли — самим сделать плоты! Лесник выдал пилы, топоры и повел за два километра в лес, где были подходящие лесины. Застучали топоры, завизжали пилы, и первая сухая ель с шумом рухнула на землю. За ней повалилась другая, третья. Самые младшие из нашей группы приступили к разделке сваленных деревьев: обрубали сучья, распиливали стволы на пятиметровые бревна.
Скоро заготовка леса для наших судов закончилась. На лошади перевезли бревна к реке и принялись за сборку. Плоты решили скрепить по-разному: стальными тросами, черемуховыми вицами, скобами и железными поперечными планками со шпилями. Как оказалось в конце путешествия, плот, скрепленный ветвями черемухи, нисколько не уступил в крепости другим.
Простившись с гостеприимной Тонгой, отплыли. На каждом плоту был свой командный состав и матросы, орудовавшие шестами. Капитанами плотов были: Шурик Созин, Володя Шишкин, Юра Костоусов и Сережа Пищальников.
Первым отплывает плот Шурика Созина, за нам остальные.
На перекате плоты быстро набрали скорость. Вода небольшим слоем бежала по камням, но бревна задевали дно и садились на мель. Нужно было иногда прыгать в воду и сталкивать плот с мелкого места.
За вторым поворотом ожидал большой перекат. Вода текла узкой, глубокой и быстрой струей. Видно было хорошо, как вода, словно с горки, скатывалась вниз.
Рулевые наготове с шестами стоят на плотах и внимательно вглядываются вперед, ожидая подводного камня. На быстринках зевать нельзя, плот перевернет вместе с багажом и пассажирами. Перекат проехали без приключений.
Спокойное течение реки дало небольшой отдых. Шесты лежали на плоту, рулевые отдыхали, девочки запели песню, она далеко разносится по реке.
— Подводный камень!