Андрей Ладейщиков[4] умер. У него ведь давно был установлен порок сердца, но этому как-то не совсем верили, или, вернее, не очень с этим считались. Колотили его с разных сторон, иногда с излишним усердием, а это при его болезни, как говорят медики, противопоказано. В результате сковырнулся человек в самом цветущем возрасте. Вскрытие показало, что у него оказался какой-то нарост на сердечном клапане.
Вот и живи, не тужи, коли ты зависишь от какой-то пленки на одной из мелких деталей! Обидно вышло. Андрей хоть и не очень уравновешенным был, а работал все-таки усердно и накопил немало. А куда это теперь? В других руках это чаще всего только исписанная бумага. Кой-что все-таки постараемся издать.
Дальше, похвалив стройную систему мироздания, могу сообщить, что Андрей Андреич[5] тоже в плохом положении, лежит в больнице. На днях Валентина Александровна ходила справляться и принесла хорошие вести: поправляется, даже лекцию в физинституте читал, а пришел туда чуть не совсем слепой. Что-то у него случилось с глазами, на которые он раньше никогда не жаловался.
Из этой сюиты могу отметить еще два похоронных мотива. Умер Б. Е. Юшков и кончил свою земную карьеру М. В. Баталов. Один моложе меня двумя годами, другой старше годом. Впрочем, явление неизбежное. Пора нашему поколению подошла. Один за другим, как грибы осенью, начинают сходить на нет. А за Ладейщикова обидно.
Ну, будьте здоровы, как можно дольше не подражайте моим ровесникам, которым и я не хотел бы подражать подольше.
Лариссе Николаевне от меня и Валент. Ал. прошу передать привет и пожелание всего лучшего.
П. Бажов
29.2.48 г.
В 1959 году в Челябинск приехал греческий драматург Георгиос Севастикоглу, чтобы руководить постановкой в драматическом театре своей пьесы «Ангела». В ней повествуется о политическом прозрении девушки-работницы. В Челябинске «Ангела» шла несколько раз и очень тепло была встречена зрителями. Тогда же меня познакомили с ее автором.
Я узнал, что родился он в 1913 году в Константинополе. В 1924 году переехал в Афины, учился на юридическом факультете, потом работал в газетах и журналах, переводил пьесы, иностранных авторов для постановки в греческих театрах. В 1940 году принимал участие в борьбе против итальянского фашизма.
Преследуемый правительством, которое все больше и больше фашизировалось, Севастикоглу в 1949 году вынужден был выехать в СССР. Здесь он обрел новую родину. Окончив высшие литературные курсы, продолжал писать пьесы на родном языке. Часть их переведена на русский.
Мне удалось получить от греческого автора ряд документальных материалов по постановке «Ангелы» в Челябинске, а после — и других материалов, характеризующих творчество Георгия Анастасиевича, как теперь называют его советские товарищи.
Автограф М. Глезоса.
В 1963 году в Москву приехал вырвавшийся из тюремных застенков пламенный борец за свободу своей родины Манолис Глезос, давний знакомый Севастикоглу. Георгий Анастасиевич рассказал своему другу о нашей переписке и о создающемся Уральском архиве литературы и искусства. Вскоре я получил письмо с дорогим для меня подарком — памятной записью М. Глезоса на греческом языке. На том же листке был и перевод ее на русский язык, сделанный товарищем Севастикоглу. Таким образом на одной и той же бумаге оказались сразу два автографа. Оба они датированы одним и тем же числом — 21 августа 1963 года, в Москве, когда советская общественность устраивала встречу с выдающимися патриотами Греции.
В Свердловске, на площади Пятого года — главной площади города, месте парадов, демонстраций и народных торжеств — с недавних пор (с 1957 года) стоит величественный памятник Владимиру Ильичу Ленину, работы скульптора Е. И. Ингала.
Теперь уже мало кто знает, что у этого памятника есть своя предыстория. Связана она с именем известного советского скульптора И. Д. Шадра, автора одного из первых крупных памятников Ильичу.
Памятник В. И. Ленину работы скульптора Е. Ингала.
Впрочем, об этом, пожалуй, лучше расскажет письмо самого Ивана Дмитриевича, хранящееся в собрании моей переписки.