Апокалипсису подобен,
Когда вокруг горело всё
И пировало вороньё.
Война объявлена "Народной";
Но таковой, — потом она,
Чуть позже станет, — всенародной:
Грядёт Священная Война.
Пока же враг молниеносно
Осуществлял амбициозный
Блицкрига грандиозный план:
И в окружения капкан
Всё больше попадало наших
Военных кадровых частей,
Аэродромов, крепостей…
И горькую придётся чашу
Попавшим в плен потом испить;
Немногим суждено дожить
До светлых дней освобожденья;
А Вермахт всё идёт вперёд,
Не зная страха, изможденья,
Своей стальной машиной прёт
На Ленинград, Москву и Киев;
Вновь, как во времена Батыя,
Пришла смертельная беда,-
Теперь другая уж орда
Нахлынула стальной лавиной,
И снова, вместо их жилищ,
Славянам-ужас пепелищ
И смерти вновь оскал звериный,
И смерть безжалостно косит,
И иго снова нам грозит.
И вот уже захвачен Киев,
Уже в осаде Ленинград;
И сплошь известия плохие
Безостановочно летят.
Казалось, снова так случится,
Что, как в Европе, повторится
Блицкриг германский и у нас;
Однако же, на этот раз,
Теперь, — не как в Европе было
В недавние те времена,
Когда, побитая, она,
И противостоять не в силах,
Безвольно и позорно так
Выкидывала белый флаг.
Из громких Геббельса реляций
Народ немецкий и не знал,
Как русские умеют драться,
И, пусть пока росс отступал,
Терпел пока что пораженья,
Однако, в стойкости в сраженьи
Не уступал германцу он;
Не может трусостью клеймён,
Быть тот, кто дрался в рукопашной,
Кто самолёт вёл на таран,
Кто обескровленный от ран,
С гранатой шёл на танк бесстрашно,
Кто добровольцем на войну,
Детей оставив и жену,
В патриотическом порыве,
Коль Родина-воззвала-мать,
Шёл массово, узрев в призыве
Сыновий долг, что он отдать,
Священной клятвою с ней связан,
Великой Родине обязан.
Война, что русских потрясла,
В народную переросла
Теперь уже на самом деле;
Теперь народ, сплотившись, встал,
И даже те, кто проклинал
Быть, может, большевизм доселе,
Чтоб защитить свой дом родной,
Шли в яростный, нещадный бой.
Теперь немецкого блицкрига
Всё больше вязло колесо
В сопротивлении великом;
Всё более немецких псов
Себе могилу находили,
В земле, которую решили
Военной силой отобрать,
Наслав неисчислиму рать.
Кресты железные на шее
Уже берёзовым крестом
Заменой были им потом,-
Закономерный для злодеев
И поучительный финал
Теперь врага в России ждал.
Но до Победы путь был долог;
Пока шёл сорок первый год.
Теперь к столице рвётся ворог,
И всё растёт число невзгод,
Что, как из рога изобилья,
Как будто, на люфтваффе крыльях,
На нас, проклятые летят:
Уже блокадный Ленинград
Без продовольствия оставлен,
Под Вязьмой, Брянском, вновь "котёл",
Германский вновь парит орёл,
И на Москву теперь направлен
Их операции "Тайфун",
Решающий, казалось, штурм.
Кто защитит теперь столицу?
Казалось, немцу путь открыт;
Последним штурмом навалиться,
Казалось, и российский щит
Падёт под их мечом крушащим;
Но силе их превосходящей
Самоотверженность людей
В защите Родины своей
Неодолимою преградой,
И стойкой, встала на пути.
И не дадут врагу пройти
Из ополчения отряды,
Несчётно коих полегло,
Но кто остановили зло,
С дивизями из Сибири;
И в подмосковных тех снегах
Они врага остановили,
А многих и повергли в прах.
Теперь мы сами наступленье,
Решительно, без промедленья,
Уже готовили, своё:
Добить фашистское зверьё,
Как, некогда, Наполеона
Великой армии самой,
Той достопамятной зимой,
Пришлось в снегах погибнуть оных,-
Так, думали, и немца мы
Побьём в течении зимы.
Но немец крепче оказался
Наполеоновской орды;
И, хоть побитый, он не сдался,
И, отступивший, до поры,
Готовился он к схватке новой.
К зиме российской не готовый,
Всё ж выстоял, однако, он;
И ни разбит, ни побеждён
Увы, пока он нами не был.
Хоть план и провалился их,
Но уничтожить их самих
Всё также бьющихся свирепо,