— Кого ты там увидела? — Мишка возник рядом, вглядываясь в изменившееся Ленино лицо. — Что случилось?
— Ничего, показалось просто, — встряхнула Лена головой, как бы избавляясь от наваждения, — на знакомого одного парня был похож…
— Чего крутишься? — Сэт переключил скорость и, вырулив с площади на проспект, придавил педаль газа. — Увидел кого?
— Да так, старая знакомая. — Сашка криво улыбнулся, поудобнее устроился на сиденье. Лену он узнал сразу, вспомнил трогательные, с неуловимым запахом духов письма, так и оставленные без ответа. Зачем отвечать, изводя хорошего человека надеждой, когда впереди четыре года срока и неизвестно, куда вынесет нелегкая по выходе на свободу? Тем более, никакой любви и не было — встретились двое, ощутили, что вместе им хорошо, но не более того. И незачем пудрить девчонке мозги, найдет еще свое счастье, а он уж как-нибудь проживет без лишней нервотрепки. Независимость Зуб ценил превыше всего, а любовь? Любовь, как теперь говорят, придумали русские, чтобы не платить деньги. И потом, кто виноват, что все его случайные встречи почему-то вызывают у женщин желание продолжить отношения? Даже эти две подружки-профессионалки, Таня и Света, из-за которых пришлось тогда вырываться из кабака с боем, — и от них запросто отделаться не удалось.
В ту ночь Сашка привез их к Сэту, коротко рассказал о рукопашной, выслушал обвинение в идиотизме, заявил в оправдание, что с четырехлетней голодухи голова не работает, с чем Серега в конце концов согласился. Наутро девчонок выставить из квартиры не смогли, впрочем, не очень-то к этому и стремились. Еще два дня куролесили, не выходя из дому, затеяли турне по злачным местам, потерялись в Троицком Предместье, нашли друг друга в «Планете», после чего сутки отмокали в сауне гостиницы «Юность», проклиная водку и подруг.
Выбравшись из загула, грозившего через пару витков превратиться в штопор, друзья занялись делом. Сергей отыскал специалиста по документам, спившегося талантливого гравера. За двести пятьдесят баксов тот смастерил Зубу загранпаспорт и права. Можно сказать, даром, но Сергей некогда оказал мастеру неоценимую услугу, и гравер постарался на славу. Теперь Зуб стал Александром Александровичем Рябцевым, ранее не судимым и вполне уважаемым гражданином, прописанным в Минске и имевшим полугодовые визы на въезд в Польшу и Германию. Как пояснил мастер, сам Рябцев А. А ныне работает по контракту на Дальнем Востоке и в ближайшие три-пять месяцев в Белоруссии не появится. А справку об освобождении Зуб торжественно сжег в туалете.
Документами Сэт не ограничился. Сперва заволок друга в салон, где старый еврей-парикмахер ликвидировал огрехи своего глубокского коллеги-рецидивиста. С того же дня Сашка приступил к занятиям в спортзале, где поддерживал форму и сам Сергей, с неделю побегав по утрам, открыл дыхание, ежедневно проводил по часу в бассейне Дворца водного спорта. Заодно придал коже нормальный цвет, принимая ультрафиолетовые ванны в платной поликлинике.
С конца февраля Сэт потихоньку начал привлекать Сашку к своим небезопасным делам.
— Пока еще лоха-миллионера найдем, — заявил он, убедившись, что Зуб стал похож на человека, — а кушать-то надо. И денежки кончаются. Поработаем в паре, а афера твоя никуда не денется, станем подготавливать ее параллельно. — И началась работа.
У Сэта была неплохая репутация и небольшой круг постоянных клиентов. В основном бизнесменов средней руки, в услугах отбойщиков нуждавшихся лишь время от времени. Это Сергея устраивало: во-первых, руки не связаны, сделал дело — гуляй смело, а во-вторых, всегда оставалось право выбора. Личности некоторых потенциальных заказчиков вызывали у него острое неприятие — как же можно оберегать от опасности человека, которого сам бы с удовольствием повесил на ближайшей осине. И потом, разовые заказы не позволяли клиенту относиться к охраннику барственно-пренебрежительно, как к холопу. Наоборот, привлеченный в трудную минуту профессионал своими действиями обязан вызывать у заказчика только уважение, на время стать партнером, но не прислужником-шестеркой.
Свободолюбивую Сашкину натуру такая постановка устраивала, и вскоре друзья приняли к исполнению первый заказ. Требовалось доставить в Москву набитый дойчмарками чемоданчик — работа, как пояснил Сэт, несложная, но очень ответственная.