«С ума сошел, что ли?» — мелькнуло у Сэта в голове, но вдруг он понял, что положение у Стаса и впрямь незавидное. Три трупа, крайних и искать не надо, а народные мстители — вот они, у подъезда мечутся.
Во дворе действительно суетились черепцовские оперативники. Подполковнику о выходе ситуации из-под контроля только что доложили, определиться тот пока не успел, и чекисты пока не знали, как быть. То ли снайперским огнем снимать обоих каскадеров с крыши, то ли помогать Стасу охотиться за Сэтом.
Стас перемахнул через ограждение, не успев выхватить из-за пояса беретту. Сэт облокотился на навес чердачного окна и, вскинув люгер на уровне глаз, с любопытством поинтересовался:
— Что ты орал, братишка?
— То и орал. — Стас скосил глаза во двор. — Да убери ты ствол, уходить надо. Мы теперь одной веревкой…
— Ну нет, — улыбнулся Сергей, — нам не по пути. Медленно, двумя пальцами достань пистолет и брось его мне под ноги. А сам чеши на все четыре стороны… Если сумеешь уйти.
Стас понял, что убеждать противника бесполезно. Следовательно, надо отрабатывать назад, лепить Серегу живым и сдавать Черепцову. Тогда еще остается шанс выжить.
Осторожно вытянув пистолет, он швырнул его под ноги Сэту и тотчас, оттолкнувшись изо всех сил, прыгнул вперед. Как и рассчитывал, пуля чуть замедлила бросок. Следующая ушла в поднебесную высь. Стас успел кулаком отбросить Серегину руку вверх, однако закрепить успех ему не удалось. Сэт, стоявший на покатой крыше значительно выше противника, коленом угодил тому в челюсть, и Стас покатился к ограждению, пытаясь замедлить движение растопыренными ладонями.
Спас его холостой щелчок люгера, обойма была пуста. Сэт дотянулся до беретты, и тут чердачное окно брызнуло сотней ослепительных осколков. Второй выстрел облокотившегося на крышу пикапа снайпера расщепил основание телевизионной антенны прямо за Серегиной спиной. Сэт понял, что ловить на крыше нечего, бьют разрывными и на поражение.
— Не стрелять! — заорал Стас, перегнувшись через ограждение, и бросился вслед за Сэтом, нырнувшим в черный проем слухового окна…
— Блокировать чердак и подъезды, опергруппу в квартиру.
Черепцов уже успел принять руководство операцией на себя. Правда, находился он в кабинете управления, но прямая связь со старшим группы захвата обеспечивала полную и мгновенную информацию о происходящем.
— Второй, — подполковник знал, что все сейчас сказанное записывается, но вынужден был рисковать, — под пули людей не посылай. Пусть снайпер этих бандитов стреножит. По конечностям бить, понял? Только по конечностям! Как понял?
Голова тоже конечность, и тот, кто был на связи, принял все как надо. Живыми не брать, иначе стрельба в центре города приведет к непредсказуемым последствиям. В первую очередь для него и шефа, затеявшего весь этот кровавый фарс.
Оказавшись в темноте, Сергей на секунду прикрыл глаза, как того требовала перемена освещения. Когда освоился, чердак перестал казаться непроглядным, тусклый белесый свет проникал через слуховые окна, и ориентироваться можно было достаточно уверенно. Тем более общее представление о чердачной географии Сэт имел, хотя не наведывался сюда лет двадцать с хвостиком.
По крыше грохотали шаги Стаса, и дожидаться, пока тот сунется следом, Сергей не стал. Судя по всему, дом обложили, кончать будут обоих, и жаль, что москвич этого недопонимает. За Сашку волноваться теперь не стоило. Не слепой, разберется, что к чему, и к тигру в пасть не полезет. Оставалось позаботиться о себе.
Выход подсказала память о годах бесшабашного детства. В дальнем углу чердака таилась маленькая железная дверь, ведущая в вентиляционный подъезд, не подъезд даже — узкую шахту со стальной лестницей, по которой можно было спуститься в подвал. О ней и из жильцов-то мало кто знал, поэтому засады там не будет, в этом Сэт был уверен. Только бы с замком справиться, жэковский слесарь вечно жаловался на одолевшую малолетнюю шпану и понатыкал везде и всюду запоров собственной конструкции. Правда, благодаря этому и преследователям попасть на чердак не удастся, разве что гранатами люки посрывают.
Сергей пробежал уже половину чердака, когда позади раздался грохот и матюги. Внедрившийся в окно Стас на местности ориентировался плохо и сражался теперь с наваленной повсюду старой мебелью. В унисон его ударам по остовам древних комодов раздавались глухие удары по стальной обшивке люка, ведущего на лестничную площадку. Затевать в такой обстановке войну под крышами не стоило, Сэт перешел на шаг и, неслышно ступая, добрался до заветной дверцы.
Слесарюга постарался на славу — таким запором мог гордиться любой банк мира. Стальные пластины особой закалки соединялись дужкой — какой там дужкой, дужищей! — почти дюймовой толщины. Сам замок, увесистая болванка невероятных размеров, даже скважины он имел. Как его открыть, знал только слесарь, да и то вряд ли. Дверцей не пользовались лет десять, и конструктор вполне мог забыть о своей уникальной разработке.
Однако иного выхода не было, и Сэт вытащил из-за пояса трофейную беретту. Свинтил глушитель, снижающий скорость пули на выходе из ствола, нащупал затвор в месте соприкосновения дуги с замком и, плюнув на возможный рикошет, трижды даванул на курок. Девятимиллиметровые пули со стальным сердечником, прошибающие с пяти метров армейский бронежилет, никакого вреда творению жековского умельца не принесли. Сэт изменил тактику, попытался отстрелить болванку от дужки, целясь в середину замка под прямым углом. Каждый выстрел отдавался в напряженной руке болью, но толку не было. Упрямый замок наглухо перекрыл путь к спасению, последний патрон перепрыгнул из обоймы в казенник, беретта выплюнула латунную гильзу и сухим щелчком ударного механизма оповестила о превосходстве русских слесарей-самоучек над хвалеными итальянскими оружейниками.
— Дурак ты, Серега. — Стас вырос из темноты, поигрывая никелированным кастетом. — Куда бежал? Говорил я тебе…
Устраивать полемику Сэт не стал. Смысла не было. Поэтому вложил в удар ногой всю злость, накопившуюся в битве с запором, к тому же помноженную на зародившуюся в душе ненависть к бывшему другу. Но ненависть не лучший помощник в поединке, и Стас сумел уйти, слегка мазнув острыми шипами кастета по Серегиной лодыжке.
— Давай без фокусов, — снова перешел он к уговорам, отступая в глубь чердака, — гарантирую жизнь.
Какие гарантии! Сэт чуть не задохнулся от возмущения, но вдруг в противоположном конце чердака раздался взрыв, и стало ясно, что все кончено. Хотя… Шестой этаж, не так уж высоко, если использовать Стаса как амортизатор.
Обернувшийся на грохот взрыва Стас среагировать не успел. Сэт взметнулся в воздух, рукояткой беретты поразил того в висок и, подхватив обмякшее разом тело, подтащил его к чердачному окну. По потолку засверкали отблески фонарей группы захвата, в запасе оставались секунды. Сергей вытолкнул полуживого Стаса на крышу, выбрался следом и, подтащив противника к ограждению, в обнимку с ним кувыркнулся вниз. Мелькнуло в сознании что-то давно забытое, прыжок с парашютом со сверхмалой на лес, что ли, но реакция стала уже не та. Только и успел выбросить ноги вверх, аж позвоночник ойкнул, изо всех сил отжимая от себя и удерживая неповоротливую тушу внизу. Серый бетон козырька над крайним подъездом первым таранил Стас, Сергей разжал пальцы и, описав в воздухе невероятную дугу, врезался спиной в толстый дворовый тополь.
Сашка с Леной возвращались на площадь Победы в прекрасном настроении. С билетами все уладилось великолепно, сработанный гравером паспорт не подгулял, и два голубоватых длинных листка гарантировали, что завтра в это время они уже будут в Германии.
Возле цирка снова перекрыли движение, регулировщик разгонял транспортный поток с проспекта в оба конца улицы Янки Купалы, и Сашка, чертыхнувшись, свернул направо. К Серегиному дому пришлось подъезжать со стороны парка Горького, изрядно покрутив по Войсковым-Броневым и прочим переулкам с милитаристскими названиями.
Обогнув угол дома, «шестерка» сунулась во двор, Сашка переключил скорость, и тут что-то непонятное мелькнуло перед лобовым стеклом, а слева, у крайнего подъезда, послышался глухой тяжелый удар. Неопознанный летающий объект врезался в нависший над подъездом тополь, и Лена охнула: