Однако сон долго не шел: возбуждение отгоняло негу, будоражило сознание и заставляло таращить глаза в усыпанное звездами небо. Димка ворочался, а Толик, пользуясь случаем, расспрашивал о последней экспедиции. Прошлым летом Светодиод в составе опытной команды два месяца кряду исследовал пещеры на плато Арабика, находившееся в нескольких десятках километров к востоку отсюда – в соседней Абхазии.
– Отличные места, – мечтательно воздыхал Диман. – Илюхинскую пещеру излазили вдоль и поперек. Она ведь там самая длинная – тысяча двести сорок метров.
– Здорово, – мелко кивал в ответ молодой приятель. – Жаль, что мы только полгода знакомы, а то бы и я с тобой прошлым летом в Абхазию поехал. Представляю, сколько вы оттуда привезли впечатлений!
– Да, впечатлений хватало. Но особенно запомнились короткая Сарма и Генрихова бездна.
– Генрихова бездна? Это тоже пещера?
– Пещера. Да еще какая! Она чуток поменьше Илюхинской – километр с небольшим, но зато красотища – закачаешься! А в Сарме – ты только представь: узкие – человек еле протиснется – меандры, высотой метров под пятнадцать; бесчисленные лабиринты ответвлений, внутренние гроты с минералами всех мастей по стенам и потолкам. А вокруг тысячелетняя тишина…
– Да-а… Представляю. Здорово!
– Тихо! – вдруг оборвал его друг.
Оба замолчали. Прислушались…
Что-то прошуршало над головами – прямо в бездонной черноте ночного неба.
– Не понял, – прошептал Светодиод, – птица што ль, какая?
– Похоже. И, должно быть, очень большая.
– Черт, совсем близко пролетела – прямо над башкой…
– Я где-то читал, что в этих краях водятся филины и огромные совы – неясыти, – еле слышно произнес Толик, – размах крыльев – около двух метров.
Димка поежился, словно от внезапного дуновения ледяного ветерка:
– Ладно, давай спать. Завтра тяжелый денек – надо хорошенько отдохнуть…
И снова с раннего утра закипела работа.
В темном шурфе как обычно копался Диман. Глубина ствола стала приличной, да еще солидный крепеж изрядно закрывал доступ дневного света, потому на башке его постоянно горел коногон.
Не скучал наверху и молодой приятель: разыскивал в лесу добротные стройные деревца, аккуратно срубал их, очищал от ветвей и стаскивал к "норе". Успевая при этом прибегать на зов "из преисподней" и поднимать ведра, наполненные раскрошенным камнем.
Сделав очередной рейс, он припер два отменных бревнышка, вытянул из шахты грунт, вернул пустое ведро и, весело помахивая топориком, сызнова направился в густой лесочек. Углубившись в заросли, принялся отыскивать деревце с раздвоенным стволом – сию рогулину для крепежа только что приказал доставить к стволу Димка.
Парень придирчиво рассматривал растительность, вертел головой, ходил кругами…
И вдруг, обернувшись назад к лагерю, остановился как вкопанный – случайно устремленный меж деревьями взгляд внезапно уловил какое-то движение.
"Диман, что ли поднялся? – ворвалась в сознание первая же мысль, – вроде не собирался! Или опять захотел двести грамм "противонепогодных?…"
Он сделал один неуверенный шаг в обратном направлении, другой, третий…
И снова остановился.
В пространстве меж листвою кустарника стало отчетливо видно двух крепких мужчин в необычной одежде. То ли специальные комбинезоны, то ли военная камуфлированная форма… Головы облачены в необычные шапочки с вырезами для лиц – раньше доводилось видеть такие в остросюжетных фильмах. Но, пожалуй, самым главным элементом, бросившим в холодный пот, было оружие. Оба держали наготове короткие автоматы.
Толик от неожиданности присел, инстинктивно спрятался за кустом, затаил дыхание. Но смешанное с любопытством беспокойство заставило вытянуть шею, выглянуть из-за трепыхавшейся на слабом ветерке листвы.
"Черт! Кто они такие? – неистово зашлось сердце. – Чья-то охрана? ОМОН? Или еще бог знает, какие спецслужбы?… И что им от нас надо?! Быть может, мы случайно забрели на территорию охраняемого объекта? Быть может, здесь нельзя копать?… И поэтому к нам пожаловали эти вооруженные ребята?…"
Однако то, что довелось увидеть в следующую минуту, враз заставило позабыть все вопросы. Позабыть, чтобы думать только об одном – о собственном спасении.
Один из мужчин скинул с плеча ранец защитного цвета, осторожно приблизился к "норе", направил вниз толстый ствол автомата и… от лагеря послышалась очередь негромких хлопков.
– Он стреляет!… – прошептал побелевшими от волнения губам Толик. – Стреляет!… А там внизу Димка!
Да, мужчина определенно палил в Светодиода – от автомата вверх и вправо фонтаном полетели стреляные гильзы, а от ствола пошел сизоватый дымок.
Но внимание сидевшего в кустах парня тотчас переключилось на другого незваного гостя. Этот тип тоже бросил в траву свой ранец, переложил в правую руку точно такой же автомат и, хищно озираясь по сторонам, прямиком направился к лесочку.
"О, черт!… – едва не сел на пятую точку Толик, – кем бы не были эти гости – они наверняка следили за нами из зарослей. А значит, им известно не только о Димке, но и обо мне! Господи, что же делать?
Тем временем второй мужчина на пару секунд задержался у самой опушки – прислушиваясь, слегка наклонил голову и обвел внимательным взглядом ближайшие заросли. После чего осторожно направился прямо к тем кустам, за которыми прятался молодой диггер…
Глаза парня расширились от животного страха.
– Бежать! Срочно отсюда бежать!! – прошептал он, пятясь назад.
И позабыв о лежащем под рукой топорике, охваченный ужасом, ломанулся через кусты вглубь леса. Ломанулся, не разбирая дороги; не заботясь о треске ломающихся под кроссовками сухих сучьев; не понимая, куда бежит и удастся ли спастись…
Ему было все равно, лишь бы поскорее и подальше убраться от этого кошмарного места. Лишь бы повстречать самых обычных людей, соседство с которыми до сего часа так избегали с бедным Диманом.
Глава первая
Российско-Грузинская граница
2 июня
День был хмурым, ветреным и дождливым. Тяжелую облачность быстро несло с юго-запада; пролетая над головами бойцов, клочки серых облаков цепляли острые горные вершины.
– Ну, что за гадская погода!? – кряхтел замыкающий, в задачу которого входил обзор заднего сектора. – Из-за нее лишились всего: спокойного перелета на "вертушке"; сухой одежды, нормальных привалов, горячего чая…
Вряд ли кому-то в чеченских горах пришло бы в голову висеть на хвосте и выслеживать усиленную группу хорошо вооруженных спецназовцев. Да еще в такую хреновую погодку. Однако обязанности надлежало выполнять; к тому же выручала привычка – не первый год мотался с парнями по горам да лесам. Вот и оглядывался через каждую минуту, рискуя при этом поскользнуться и проехаться на заднице добрую сотню метров вниз по раскисшему склону.
Вообще-то по специальности он был снайпером, и как поговаривали – неплохим. Вырос в одном из поселков западносибирской тайги, с оружием ладил с детства. С детства же отец приучил к охоте, к лесу, к тяготам и лишениям походной жизни… Потому сейчас даже при коротком взгляде на его обмундирование, снаряжение или оружие, любой мог тотчас приметить недюжинную хватку и подход к делу настоящего сибирского мужика. Каждый ремешок, каждая застежка подогнаны под фигуру и размер; ни одной лишней детали. Пластмассовый приклад СВД-С сложен; винтовка висит за спиной стволом вниз; пламегаситель с пятью продольными прорезями надежно схвачен презервативом зеленоватого (!) оттенка; выдвижная бленда закрывает объектив оптики, и, тем не менее, прицел целиком укутан целлофаном…
Похоже, и командир сумел разглядеть в нем качества цельного, правильного человека, оттого и ставил замыкающим – все же работенка требовала ответственности, опыта и наметанного глаза.
Да, командир у них был особенным человеком. Не такой уж и старый по сравнению с командованием бригады – лет двадцать семь. Немногословный, деловой и прожженный. Успевший немало повоевать…