— Желаю вам этого, Лажёнесс. Ну, счастливого пути, друг мой.
Было без четверти десять, стояла темная ночь. Проходя улицей Девы-с-Весами (некогда она именовалась улицей Древа Исайи), Леопольд остановился перед домами, располагавшимися напротив тюремной стены, и попытался определить окно, виденное им сквозь дыру в ставне, но безуспешно. Большинство улиц было погружено в темноту. По случаю возвращения первой партии военнопленных муниципалитет предпринял усилия, чтобы хоть частично восстановить уличное освещение, но горожане повыкручивали электрические лампочки на вторую же ночь после их установки. Памятуя о наставлениях директора тюрьмы, Леопольд обогнул улицу Поля Бера, освещенную фасадом кинотеатра, у входа в который толпились с пол сотни зрителей, вышедших подышать воздухом в антракте.
Четверо посетителей играли в карты, и Рошар, стоя позади, с интересом наблюдал за партией. У стойки одиноко и молчаливо допивал свой третий стаканчик марка сапожник из тупика Ажуля. От проехавшего по площади Святого Евло-гия грузовика задребезжали выстроенные рядами бутылки аперитива. За стойкой Андреа читала очередную главу романа с продолжением в «Либерасьон-Эклер», блемонском еженедельнике, когда услышала на кухне чьи-то шаги. Увидев жену, Леопольд приложил палец к губам, предостерегая ее от бурного проявления чувств.
— Посетителям вовсе не обязательно знать, что я вернулся, — сказал он, обнимая ее. — Объясню позже.
Андреа дала волю слезам, и Леопольд терпеливо пережидал этот приступ. Он и сам был взволнован и взирал на подругу жизни с умилением. Овладев собою, Андреа извинилась и принялась было расспрашивать мужа об обстоятельствах его освобождения, но на первый же вопрос он ответил повелительным жестом большого пальца правой руки. Андреа кинулась за литровой бутылью белого. Леопольд опорожнил ее в три приема и приступил к рассказу лишь после того, как сгонял жену еще за двумя литрами. Описывая проведенные в тюрьме черные дни, он перемежал свои впечатления частыми возлияниями. Андреа даже показалось, что вино, от которого он отвык в заточении, слегка ударило ему в голову.
Рнкюпмо Леопольд прервал повествование и потребовал ка-I mi i/т 111 и бумагу. Усевшись за кухонный столик, он написал ili v*i i it но раздумывая:
Сынка тащите, и смываемся украдкой.
Ведь фараоны наступают нам на пятки.
Андромаха:
О боже! Наконец мужчины слышу речи!
Леопольд как раз заканчивал эту строку, когда в дверь коридора постучал мэтр Мегрен. Адвокат пришел извиниться перед Андреа зато, что не смог, как обещал, навестить сегод-IHI у шика. Леопольд пришел в восторг от его изумленного ИИДН И Повторил ради него рассказ о своем последнем вечере и IIOphMC.
I Го вот что самое замечательное: только что, когда я иисекачывал о своих мытарствах старушке, у меня вдруг i нищ как-то горячо в голове, и не подумайте, что я вру, господни Mei реп, но я почувствовал, как у меня отовсюду поперли стихи. Чего проще — мне оставалось только их запи-1'цть, Теперь у меня есть второй стих и — держитесь крепче, ГОСПОДИН Мегрен — уже и третий, не говоря о других, которые поспешают следом. Вы можете объяснять это чем угодно. но факт остается фактом. Послушайте-ка, господин Мег-рен, что я вам сейчас скажу: в тюрьме человек волей-неволей начинает размышлять. Никуда не денешься. В результате я цссь напичкан поэзией. У меня, Леопольда, поэзия в подру-Iих. Она моя настоящая жена. Господин Мегрен, я скажу вам ШС одну вещь. Такую, что сказал бы не всякому. К концу каникул, к октябрю, у меня будет стихов семьсот-восемьсот, и и преподнесу их господину Дидье в качестве сюрприза, чтобы он задавал их учить своим третьеклассникам.
Леопольд начинал пьянеть, чего не случалось с ним уже ПО i двадцать. Познакомившись с тремя его стихами, Мегрен искренне похвалил автора и попросил разрешения их переписать.
И i роки в белот уже разошлись по домам; вслед за ними, доп и в свой четвертый стакан, ушел и сапожник. Рошар, как обычно по вечерам, составил стулья на столы и, потушив Пет, прошел в кухню. Еще до этого его какое-то время занимали доносившиеся оттуда голоса, и он никак не мог реши и., действительно ли слышен и голос хозяина.
— Гляди-ка, вот и мой балбес, — сказал Леопольд.
Когда Рошар приблизился, он закатил ему оплеуху, от которой тот пошатнулся, но эго было так, для смеха. Рошар понял шутку и ответил благодарной улыбкой.
— Он хорошо себя вел? — спросил кабатчик.
Андреа отозвалась о помощнике в высшей степени похвально. Мегрен, увидев, что уже почти половина одиннадцатого, решил откланяться. Леопольд проводил его немного по коридору и, попрощавшись, направился было в кухню, но, почувствовав, что у него тяжелая голова, передумал и решил выйти проветриться на площадь Святого Евлогия. Он еще не добрался до конца коридора, когда услышал, как адвокат кричит и зовет на помощь. «Бегу!» — заорал Леопольд, переходя на галоп. Снаружи во тьме боролись две фигуры, отчаянно жестикулируя. «Он сделал вам больно?» — «Ударил коленом в низ живота, но ничего, сойдет». Сориентировавшись по голосу адвоката, Леопольд сграбастал агрессора и понес его под мышкой. Человек молча отбивался.