Меня занимает голод.
Чувство образа но не сам образ приходит.
Он мутный как сама вода.
Невыразимый, мистический изумруд
Пробивает сквозь минерал спектр.
Мистический храм Петры.
Один, в долгах и фтор мне сушит небо.
Десна болят отдаваясь в зубы.
Что-то не так, 4 года и четыре стены.
Обои в символах…
Вместе с клеем их вдыхаю в свою межреберную комнату -
Слушаю Tatsuro Yamashita.
Этот вой великой души воскрешает погибшее от пагубного.
Что-то невыразимое застряло в голове – дьявольский зуд ума!
Заноза эта о Венере в глине.
Она зовет к себе металл и луну.
Во мне разорвалась бомба и крылья вознесли меня!
Мне показали город не касающийся нашей земли – там все иначе.
На сколько меня хватит? В чем мое топливо?
Мы забываем и вспоминаем – в этом роды жизни в нас.
Изумилительно в этом переливе гипночувств.
Прострация…
Португальски шипится в ушных тоннелях зов планетных ядер.
– Прошу вас присесть за стол новой земли!
История повторяется Бартоломеу Диаш.
История повторяется Васко да Гама.
История повторяется Педро Альварес Кабрал.
История повторяется Фенан Магеллан.
История повторяется Диого Кан.
История повторяется Диого де Силвиш.
Какие люди! Присаживайтесь Гашпар и Мигель!
Жуан Гонсалвеш Зарко и Тристан Ваш Тейшейра – новые формы старой истории.
Дуарте Пачеко Перейра – история циклична, не правда ли?
Так кто же из вас шепчет мне словом живительным?
– O espaço nos espera!
Um homem razoável está pronto?
•••
•Идея 14
Метафизика деревенской тоски
•
Отсутствие развитых деревень потворствует уродливости городов, которые продуцируют тоску, из-за этого – города коллапсируют от недостачи гениев и смыслов из деревень – все связи с деревнями, заодно и с природой, обрублены!
•
Это ожидает любую страну, которая ради сиюминутного и необдуманного прогресса режет себе корни, в итоге – нет корней, и прогресс не прижился без корней; в этом безвременье остается ждать когда отпочкуются новые ростки. Спросишь меня в чем корни? – Именно в этих деревнях которые дают городам гениев напитавшихся тайнами у своей природы, у ее локальных форм(пища и топливо для фантазии), ландшафтов и особенных мест силы питающих сверхфизически.
Любой город питается деревнями, но когда они мертвы – города сьедают сами себя(из-за отчужденности от природы и потерю "заземления" т.е. их губят неумеренные и разросшиеся страсти) и все снова разьезжаются по новым деревням. Колесо сансары или циклы – нужен баланс, вот в чем вывод. Только в тонкой гармонии между деревней и городами вырастает красота/гении(локальная природа как бы через них реализует себя снаряжая в поход деревенских самородков своими долго образовывавшимися формами и через них, как амбасадора, презентуя себя в мир)/культура и др. , как в тонкосбалансированном и мягком климате начинают цвести редкие и чувствительные к перепадам растения образуя "великие сады"(эстетику/культуру/народы/государства/города/историю…).
Нынешние города гиперурбанизированы и эти сверхмассивные людские черные дыры коллапсируют заставляя людей срывать с себя цепи и пытатся начинать новое и думать о новом – это хорошо. Не забывайте корни – они вас питают. Прогресс это прекрасно, но без природы он начинает тянуть человека в пропасти сирен ночных мегаполисов заманивая и смущая разум сахарными речами и хрустящими купюрами…
•••
Эстетическая идеоинверсия ¶•14
•
Туман полей и бревна с гнильцой,
В их разноцветной плесени видны города,
Их переливы страстей так схожи.
Не понимая кто тут жил и кем построено покинутое…
На гниющем бревне присяду пожалуй,
И займусь тоскою своею.
Единственное удовольствие отвлекающий от боли наш сгнивший зуб,
То чем мы занимаемся втайне от всех -
Одинокая похоть славянской души.
После поразмыслю о вселенной и умру от голода.
Прекрасная смерть!
Ужасная жизнь.
Гниющий дом в природе гущ.
Мы не туда водим глазами,
Мы не о том языками бродим.
Все в тучах и в золотых фонарях.
Кто-то мечтает на них залезть…
Там нет света – там музы развращенные серным теплом.
С бревна гнилого виднее как там!
Но какова альтернатива ваша?
Тоска и апатия ничего не родит достойного,
Ваше бревно разрыхлится в плесени!
– Бревно родит звезду покоряющую умы стремящиеся,
И плесень оставит без пищи.
Все вернется на круги свои и орбиты.
Мертвое тело голодного странника станет хорошим удобрением.
Новый дом со старым бревном восстановят цепь поколений.
Кость странника станет уроком новой морали.