Они заняли его место на току, но ветра уже не было. Крестьяне переглянулись и толпой пошли на холм, где сидел продавец ложек. Они захватили с собой деньги и еду, продавец ложек на их глазах менял одно на другое. И некоторые возвращались обратно с едой, оставив у продавца ложек деньги. Он не делал запасов, и все поняли, что продавец ложек скоро покинет это место.
Правда, он стал прикармливать безумца в лохмотьях, что жил тут.
Чужак кормил чужака, и никого это не удивляло.
Продавец ложек кормил русского, пришедшего с севера, и оказалось, что ему знаком северный язык.
Видимо, он жил на севере.
И продавец ложек объяснял оживающему беглецу смысл ветра. Ветер — это воля богов, это их язык, на котором они говорят с людьми, когда им лень употреблять слова. Додонский оракул вообще считал ветер голосом самого Зевса. В книге Иова сказано: «Вспомни, что жизнь моя дуновение». А Иезекииль говорил, что дух четырех ветров, если дохнет на убитых, то они оживут.
Другие люди говорят, что ветер порождают сказочные птицы, что поддерживают трон Аллаха на небесах.
Ветров всего четыре: северный ветер, который греки называли Бореем. Это ветер хороший, хотя и холодный. Он прекрасен здесь, но вреден в Магрибе, потому что там он приносит ненастье. Соломон говорил, что северный ветер производит дождь, а тайный язык — недовольные лица. Именно этот ветер уничтожил корабли Ксеркса, поэтому тот, кто родился при северном ветре, обязательно увидит войну.
Если хороший человек будет правильно молиться, то может высунуть руку из двери, когда дует северный ветер. И когда он сожмет пальцы, в них окажется монетка или какая-нибудь такая же волшебная вещь. А если при северном ветре кто-то сумеет отличить ястреба от цапли, то сможет управлять ветром. При южном ветре это-то дело несложное.
Ветер южный несет туман и тепло. Но это тепло вредно телу и утомительно. Европейцы, которых здесь по-прежнему называют «франками», говорят, что хамсин, проносясь над морем на север, порождает горячий и влажный сирокко. А этот ветер в тяжелый год наполняется красным песком Сахары, проливает его кровавым дождем на землю латинян.
Ветер с востока сухой и приходит из пустыни. Это ветер-бедствие, ветер-убийца, потому что в руках его песок пустыни, который он рассыпает над людьми. От него начинается засуха и ужас. Арабы называют ветер из пустыни самумом, что означает «ядовитый». Он удушлив, как горящая печь, он символ лжи и обмана. Убийство, совершенное в час самума, рассматривалось арабами со снисхождением. Он горяч и ужасен, прекращает дыхание путника. Бедуины в этот час прижимаются к лежащим верблюдам и закрывают лица плащами. Восточный ветер наносил вред растительности и был опасен на море.
Ветер с запада приходит с моря и несет бурю.
А рожденные в безветренный день будут глухими.
— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросил беглец.
Продавец ложек отвечал, что человек в лохмотьях находится не на своем месте. Его несет ветер, гонит по земле, будто комок веток, который не имеет корней. Такому страннику нужно понимать значение ветра, чтобы продолжать движение.
— А какая тебе выгода от этого? — продолжал вопрошать беглец.
— Никакая, а может, очень большая. Вдруг ты найдешь свое место, разбогатеешь, и тут я приду к тебе. И ты купишь у меня не оловянные ложки, а золотые, и они, кстати, у меня есть.
Продавец ложек предложил беглецу остаться в селении и продолжать торговать ветром от его имени. Русскому это не понравилось, он чувствовал, что ему нужно двигаться дальше.
Они вышли вместе, но продавец ложек ехал на ослике, а русский шел пешком. Пути их скоро разделились, и беглец долго шел один.
Однажды он увидел одинокого умирающего человека в черной рясе. Это был монах-паломник.
Русскому беглецу было очень интересно, откуда умирающий, но тот уже не мог говорить.
Когда монах умер, русский похоронил его по православному обряду, но взял его платье. Мертвым одежда не нужна, а когда Господь призовет всех на последний суд, то все будут голые или одеты в то, что выдадут им ангелы.
Беглец стоял у кучи камней, держа в руках подрясник. В этот момент подул северный ветер и стал шевелить лохмотья его военной формы. Он сменился ветром с запада, и на лбу беглеца выступил пот, ветер перешел к югу, и путник глотнул его, как вино из кувшина, а когда ветер стал западным, его бросило в жар. Когда ветер снова стал северным, то быстро утих. Беглец понял, что, надевая чужую форму, принимает чужую судьбу. И это его устроило.