На то, что бог Халди был местным богом указывает и Б. Б. Пиотровский, ошибочно считая его местным урартским: «для Тейшебы (бог бури и войны), тесно связанного с малоазийским богом Тешубом, так же как и для Шивини (бог солнца), в урартском письме использованы ассирийские идеограммы богов Адада и Шамаша, в то время как имя Халди всегда выписывается фонетически. Из этого факта можно заключить, что бог Халди был местным, исконным урартским богом, по всей вероятности, богом одного из племен, вошедших в Урартское государство. Очень вероятно, что он приобрел свое исключительное значение еще до введения в Ванском царстве ассирийской письменности. С этим исконным урартским богом были связаны Тейшеба, малоазийский (хуррито-хеттский) бог, и Шивини, воспринявший символы месопотамской (ассиро-вавилонской) области. Таким образом, эти три бога в некоторой мере отражают три культурно-этнических элемента в религии Ванского царства. Следует отметить, что бог Халди почитался также и в пограничных районах Ассирии». (Ванское царство, Москва, 1959, стр. 220. 221).
Но вместе с гибелью Ванской державы не исчезает с Армянского нагорья культ Халди, так как он не был исконно хурритским богом. «В древности в Армении бытовал миф о сотворении мира и всех существ, по которому миротворителями являлись первоначальные божества – Море, Небо и Земля. Эти божества нашли отражение в песне о Вахагне... в религиозных представлениях древних жителей Армянского нагорья. Халди являлся потомком первоначального божества – Праматери (Моря). После возникновения Ванского царства Халди, который первоначально являлся богом Солнца, Войны и богом – Предводителем, стал почитаться и как бог – Создатель» (Зограб Мугдусян. Вестник общественных наук, № 7, «К вопросу об армянском божестве Проматерь и о Халди», 1985, стр. 71). «Культ Халди, хотя и был тесно связан с урартской государственностью, но после падения Урарту не исчез, а, подобно многим другим древневосточным божествам, подвергся синкретизации; «Дверь Халди»... в сознании арменизированных потомков урартов стал «Дверью Митры», Мхери-дур. Это, бесспорно, означает (хотя раньше не было замечено), что в условиях ахеменидского владычества или несколько позже Халди был отождествлен с Митрой, и что подобно тому, как в дожившей до XX в. армянской легенде Мхер (Митра) выходит через скальную «дверь из горы, именно из Мхери-дур, ранее через нее выходил Халди» (И. М. Дьяконов, «К вопросу о символе Халди», Древний Восток, IV, Ереван, 1933, стр. 191).
Оттого, что в те или иные периоды местные боги отождествлялись с богами господствующих классов или племен, они не переставали быть местными, своими. Имя божества «могло переноситься, в ходе синкретических процессов... с одного божества на другое (там же, стр. 192).
Из всего вышеизложенного вытекает, что на сегодняшний день наука не располагает данными о существовании урартской этнической общности, об урартах или урартийцах.
Язык ванских надписей
Какими данными располагает наука относительно ванских надписей? В основном, это царские монументальные надписи на скалах, на строительных камнях, в нишах, на стелах, надписи на металлических и иных предметах, а также надписи на глиняных табличках и предметах хозяйственного назначения. Пока что науке известно около пятисот надписей (считая и надписи в одно слово), которые писались примерно в течение более двухсот лет и известный словарный фонд которых составляет около трехсот слов. (Список у Г. А. Меликишвили «Урартский язык», Москва, 1964). Действительно ли язык, словарный фонд которого составляет около трехсот слов, мог быть разговорным? Можно ответить лишь, что наука на данном этапе не располагает фактическими данными для такого вывода, к тому же этот язык недостаточно изучен, мы не знаем как он звучит, а главное, у науки нет для этого комплексных данных.
Ученые высказывают различные мнения по этому вопросу.
«С теорией миграции урартов из западной части Малой Азии связана также попытка причислить к эгейским языкам, кроме лидийского, ликийского, карийского и этрусского, также и более далекий от них урартийский» (Б. Б. Пиотровский, «Ванское царство (Урарту)», Москва, 1959, стр. 48).
Леман-Гаупт считал, что пришлые из Малой Азии халды индоевропейского происхождения захватили господство над аборигенами Армянского нагорья, т. е. язык халдов – индоевропейский.