Доказательством того, что язык ванских надписей не был разговорным языком, а был лишь языком официальной государственной канцелярии Ванской державы, служат и хеттские знаки на карасах из дворцовых складов Алтынтепе. Почему после захвата Алтынтепе пришлось вести хозяйственный учет при помощи хеттских знаков? Если воины были урарты, которые говорили на урартском языке, то после захвата города, хоть один из них знал бы письмо своего разговорного языка и обучил бы хранителей склада выписывать для учета письмена на карасах «урартским письмом». Ведь войско состояло не только из рядовых воинов, но и из элиты, войска выставляли областеначальники, которые и командовали ими в походах. Если так называемый «урартский язык» был разговорным языком так называемых урартов, то областеначальники и другие представители элиты должны были знать его. Но этого не произошло, так как войско не говорило на «урартском языке», а профессионального писца, обученного официальному языку государственной канцелярии, в войске не было. Но как пишет И. М. Дьяконов, «очевидно, имелась необходимость продолжать (или начать) ведение учета продуктов на дворцовых складах Алтынтепе после перехода города в руки урартов, а писцов, знающих урартскую грамоту, будь то иероглифическую или клинописную, налицо пока не было; какой-то «хеттский» местный грамотей обучил хранителей склада выписывать нужные хеттские знаки на карасах и других сосудах, что те и делали впредь до установления здесь официальных урартских канцелярий». («Замечания к урартским иероглифическим надписям из Алтынтепе», Древний Восток, 3, Ереван, 1978, стр. 150).
В данном случае получается, что письмо ванских надписей – это письмо официальных государственных канцелярий, так как пользовались хеттскими знаками «впредь до установления здесь официальных канцелярий». Б. Б. Пиотровский пишет, что «в Урарту иероглифическое письмо имело ограниченное распространение и не вышло за пределы узкохозяйственных и культовых нужд... вследствие этого в IX в. урарты ввели у себя систему клинописи, заимствованную у ассирийцев» («Ванское царство», Москва, 1959, стр. 29), потому что иероглифическое письмо не в состоянии было обслуживать расширяющуюся систему административно-хозяйственной деятельности страны и возникла необходимость в новом официальном государственном языке, но речь идет не о языке общения или разговорном языке населения Ванской державы.
Почему именно этот язык стал языком ванской канцелярии – неизвестно, однако И. М. Дьяконов предполагает, что на хурритском и лувийском языках говорил местный господствующий класс, как сейчас мы говорим на русском. «Важную роль в усилении значения протоармянского языка – в ущерб хурритскому и лувийскому, на которых, видимо, говорил местный господствующий класс...» («Предыстория армянского народа», Ереван, 1968, стр. 234).
Что касается наличия хурритского влияния в Ванской державе, то иллюстрацией тому служат клинописные тексты государственной канцелярии Ванской державы. Относительно же хурритского элемента наука на сегодняшний день не располагает никакими фактами, которые пролили бы свет на данный вопрос. И. М. Дьяконов считает, что служившие в наемных войсках чужеземцы, имея в своем распоряжении воинскую силу, нередко захватывали власть, ...«с созданием ими собственной династии, этнически чуждой местному населению... Вероятно так же возникли и первые хурритские династии в Верхней Месопотамии.., а позднее – индо-иранская династия в хурритском государстве Митанни. Это явление, как правило, может быть прослежено лишь по письменным источникам, в археологических оно не оставляет практически никаких следов, в языковых – минимальные» («Типы этнических передвижений в ранней древности», Древний Восток, 4, Ереван. 1983, стр. 10).
Леман-Гаупт, Хюзинг и другие утверждали, что в Ванской державе правил индоевропейский господствующий слой. Г. А. Меликишвили и другие считают, что после Араме, царя середины IX в., пришла к власти хурритская династия в лице Сардури, сына Лутипри. Кречмер и Холл считали династию Сардури I фригийского происхождения, но все эти предположения еще ждут своих доказательств. Н. В. Арутюнян пишет, что «нам также неизвестно, был ли Лутипри сыном Араме, или же он является представителем другой династии («Биайнили» (Урарту), Ереван, 1970, стр. 120).
Если хурриты были, то после гибели этого государства на его территории оказалось бы хурриязычное население, а не индоевропейское.