Эта тварь была в три раза больше любого плиамца. Из-за его спины выглядывали крылья непонятной формы, заострённые и сверкающие по всему периметру. Казалось, что они были сделаны из черного смога и не имели устойчивой формы, постоянно окутывая и беспорядочно облегая хозяйское тело. Голова существа, покрытая тёмно-синим капюшоном, окаймлённым странными вихревыми узорами, вышитыми золочёной нитью поверх ткани, была увенчана тонкой золотой короной. Поразительной красоты латы были словно продолжением демонического организма, добавляя внушительности и без того массивной фигуре чудовища. Обезображенное и искаженное пространство вокруг мерзкой твари создавало для него ореол ‑ купола собственного мира безнаказанности. Излучая дыхание чёрной стороны Вселенной, весь его вид напоминал всё самое древнее, что только могло быть в окружающем мире. Вместе с тем в нём чувствовалась невероятная сила, которая была больше любой планеты, больше силы Рио, больше силы звёзд, которые видел Дэмо. Все окружающие автоматически ощущали великую степень его закалённости в битвах с такими же могучими существами.
Находясь совсем близко к этому жуткому созданию, Дэмо ощущал то, как тяжело приходилось самой планете переносить присутствие этой твари. Только огромная леденящая ненависть «суть-плазмы», захваченного мраком сердца, позволила парню кинутся на это сверхсущество. Схватив какой-то обломок дерева, юноша неистово бежал с одной мыслью ‑ пронзить рельефную плоть захватчика. Существо тут же обернулось в сторону бегущего Дэмо. В одно мгновение, очутившись в воздухе, полностью беззащитный сын погибшей планеты не мог даже пошевелиться. Пронзительный смех пропитал Дэмо насквозь. Вдруг он услышал родную речь, исходящую из этого до ужаса безукоризненного творенья. Уста монстра не шевелились, но парень отчётливо слышал голос, который был похож на разговор самой Вселенной. Мозг уставшего жить юноши с трудом выдерживал бездонно-глубокие и громкие слова:
‑ Живой плиамец! Последний! Я уже сожалел, что вас полностью перебили! В твоём сердце ненависть?! Как странно! Обычно такая мерзость, как ты, безропотно мирится с выпавшей долей. Благословенная участь приемлема для Вас! В сердце абсолютно белого и доброго от природной принадлежности создания забралась тьма! Я вижу, как по тебе крадётся боль… Твоё сердце полностью стало чёрным. Хммм… Я дам тебе шанс убить меня. Ты ведь хочешь этого? Мы сразимся завтра, исход этого сражения ясен нам обоим. Но по нашим законам, последнего из рода покорённых должен убить поработитель.
‑ Ты никого здесь не покорил! Ни один плиамец не покорился тебе! ‑ прокричал Дэмо.
‑ Ты будешь первым и последним! А пока, спи… Это будет твоя последняя ночь плиамца на Плиаме, ‑ ответил пришелец.
Дэмо опять отключился. Ему снились родители, которые постоянно по очереди, появляясь из уголков подсознания, без умолку твердили: «Дэмо, всё будет хорошо! Всё будет хорошо!». Он обнимал, целовал их, и не хотел покидать сновидений. Просыпаясь на мгновение, он успевал подумать только о том, чтобы поскорее оказаться рядом с ними. Последний выживший сын Плиама очень хотел умереть. Ему снилась улыбающаяся Лика, которая изо всех сил кричала:
‑ Я люблю тебя, Дэмо! Люблю! – и вновь исчезала в тёмных коридорах его небытия.
Только маленькая Мика являлась непривычно грустной и вообще неулыбающейся. Дэмо безумно хотелось попасть к ним. Он мечтал остаться со своими родными навечно, но или судьба, или упрямая закономерность имели на него другие планы. Огромный мир, приготовленный ветрами безжалостных закономерностей, был готов открыться для Дэмо. Много испытаний выпало ему… Вселенная сделала свой выбор. Но до этих событий необходимо было пережить ещё один день ‑ день плиамца. Всё, что было уготовано в дальнейшем, он должен был узнать после этого временного отрезка…