Такой всплеск белого первородного естества полностью улавливал «чёрный мир». В одном из самых далёко-дальних уголков космоса полностью поражённый своей ненавистью, разрывая свою душу на части, страждущий поневоле странник чувствовал обретение могущества, равного ему. Но это никак не повлияло на самоистязание Дэмо. Тонкость вселенского мира, связывающая лоскуты индивидуальных пустот, не давала плиамцу возможности отлучиться от происходящего вокруг. Его боль была настолько велика, что ничто другое не делало его выживание хуже. Он мог только одно ‑ быть тем, кого больше никто не увидит.
Город Артакрил напоминал висящий в космическом тумане огромный кусок суши, не подчиняющийся ни одному явному закону реальной физики существования, да и любому другому. Этот тонкий в своей сути город сам был законом. Вопреки всему, святой город «белого мира» имел атмосферу.
Образующиеся в небе облака и тучи, словно живые, постоянно формировали разные узоры, отражая на светлом небосводе настроения, витающие в Артакриле. Пролетающие «ни далеко ни близко» большие и малые светила, словно перематывали времена года и контуры погоды в этом странном месте. Сбоку город напоминал глубокое блюдце, покрытое вытянутой сферо-образной, полупрозрачной крышей насыщенного вещества для «прана-дыхания». Эта прозрачность сама по себе была немного золотистого оттенка. Любая точка при нахождении в данном граде, который был дополнительным обходным пристанищем, давала абсолютно любой вектор полюса Вселенной. Все пути божественного города вели к вершине зелёного холма, верхушка которого была немного поката у краёв, напоминая большую площадку, где по центру, усыпанному зелёной травой, стоял безумно красивый «Храм Рождения». Здесь Инродверг сотворил «белый мир добра».
Направления Артакрила сливались в немного вытоптанный зелёный путь на самой вершине, переходящий в дорогу, которая образовалась из «Слёз Инродверга» в тот момент, когда бесконечное счастье от «сотворённого» обуяло его суть. Слёзы из мира, который не имел «вынужденности существования», упали на пол, обернувшись «Справедливостью» и проложили путь, дарующий Вселенной направления, длину, время, размер, величину. Это была тропа «сути навигации жизни».
Инродверг не мог касаться сотворённого им мира, дабы ничего не нарушить своим божественным прикосновением и не вогнать это творение в хаос. Пролитые, совсем не горькие слёзы были использованы им как твердь для своего я. Так появилась удивительно-сказочная по своим свойствам «Все-сотворённая тропа», на которую мог становиться «Великий Разум Вселенной». Эта слеза позволила стать нашему миру особенным, где сам создатель мог почувствовать его грани, которые позволили нам стать бесконечными в своих замыслах. Эта поверхностность была прозрачная, но цвета глубочайшего бездонного океана фантазий.
По идеально ровной «гладко-слёзной» тропе стелился тёплый туман, похожий на немного парящую, лёгкую прослойку всемогущей энергии, которая сохранилась от прикосновения Инродверга. Так оставшаяся эктодуховная абсурдная правда, словно живой дым, перемещалась по поверхности «вселенской тропы», направляясь в огромные ворота «Храма рождения». От начала «векторной действительной передачи манипуляционного случайного, реализующего структуры материала» стороны зелёного холма, где обретала свой конец «Вселенская тропа», по направлению дороги из слёз творца с обеих сторон стояли величественные статуи могущественных первородных, старцев, воинов, духов, драконов хранителей белых миров. Длинный прямоугольный, с полукруглыми выпуклостями посередине храм парил над землёй, словно невесомый. Он имел округлые формы, его стены были настолько белыми, что при первом взгляде на него резало глаза. Их величественность и цельность достигалась значимостью куска белой горы, доставленного с планеты Неровайла – «свирг-дома» хранителей светлого камня. По всему периметру были выточены такие же прямоугольные окна, только расположены они были по-вертикали. Окна не имели стёкол, их свойством был ветер, который периодически искажался, но при этом они сохраняли глубокий тёмно-зелёный тон. Врата храма имели уникальные свойства, не присущие для любых других дверей во Вселенной. Они представляли собой две цельные половины из пород волшебного дерева Реворна, растущего только на Артакриле. Деревья представляли собой могучих исполинов, имели громадные стволы тепло-бордового цвета, их макушки стремились высоко к небесному своду. У основания ствола, словно по венам, протекала необыкновенная густая энергия ‑ силы этого главного города белого мира. Деревья служили проводником энергии, которая постоянно проходила очищение и насыщение как на небе, так и на земле. Та светлая энергия, которая поднималась от земли к небу, имела бело-золотой цвет, а та энергия, которая шла сверху вниз ‑ бело-серебряного цвета. Это был цикл жизни через постоянное вдохновение всей «сути белого мира».