— Ривер! — шепотом прокричала Джесс.
Физзи откинулась назад и сделала прогоняющее движение рукой, прошептав:
— Иди!
— Что мне сказать? — прошипела Джесс.
— Заставь его говорить! — она сидела в тени на своем стуле и прошептала вдогонку — Пошли его нафиг! Скажи ему, что это я так сказала!
Ривер прочистил горло и сухо бросил «Привет, Физзи» через сетчатую дверь.
— О, прекрасно. — зарычав на нее, Джесс встала, протопала к двери и рывком распахнула ее.
Ривер уставился на ее лицо, а затем опустил глаза, прежде чем сразу же снова поднять их. Горячий румянец пополз вверх по его шее. Точно. Штаны. И вот они стояли лицом друг к другу, а Ривер делал мужественное усилие, чтобы снова не опустить глаза ниже ее плеч.
Или… может быть, для него это и не было усилием. Возможно, сделать это было совсем не трудно. Может быть, для него отключить чувства было все равно что щелкнуть выключателем в конце эксперимента.
Совпадение больше девяноста: есть интерес.
Баллы неизвестны: интереса нет.
— Привет, — произнесла Джесс. Что ж, даже если он и мог отключить свои чувства, то для нее это, конечно, было не так. Во всяком случае, ее любовь к Риверу каким-то образом превратилась в кирпич в груди: если она не была по-настоящему влюблена в него, тогда почему она плакала перед сном каждую ночь? Почему он был первым человеком, к которому ей хотелось прижаться, когда она вернулась домой после того, как подвезла Джейми прошлой ночью?
Но при виде его — когда Джесс сразу заметила, что он недавно подстригся, что он все еще был самым великолепным мужчиной, которого она когда-либо видела, даже с темными кругами под глазами, и что от близости к нему все еще сжимался жгут желания от горла до желудка — печаль растаяла, и появилась злость. Джесс была не просто рассержена, она была в ярости. Прошло восемь дней. Восемь дней полного молчания от человека, который сказал ей, что целую вечность не чувствовал себя дома, пока не встретил ее. Который целовал ее так, словно она была нужна ему, чтобы дышать. Который вот так просто и легко произнес «я люблю тебя» и не попытался взять свои слова обратно. А потом ушел.
— Что ты здесь делаешь?
Его челюсти сжались, и он закрыл глаза, с усилием сглатывая.
— Ты… не хочешь пойти надеть штаны?
Джесс уставилась на него, онемев от шока. И это были его первые слова, которые он решил произнести? Пойти одеться? Честно говоря, встреча с наглой, придурковатой версией Ривера, помогала уменьшить любовь и усилить ненависть.
— Нет. — Джесс подождала, пока он снова посмотрит ей в лицо, а затем положила руку на бедро, намеренно игнорируя задранную от такого движения рубашку. — Что ты здесь делаешь?
Ривер прерывисто выдохнул, моргая в сторону, а затем снова посмотрел на нее.
— Не возражаешь, если я войду?
Ее первым желанием было сказать ему, что на самом деле она очень даже возражает. На самом деле она очень возражала потому, что присутствие его в ее доме напомнило бы ей, что он в какой-то момент тоже начал относиться к нему как к своему дому. Она выбросила дезодорант, который он оставил в ее ванной, носки, которые она вытащила из корзины для белья, овсяное молоко, которое он хранил в ее холодильнике. Но она знала, что им нужно было поговорить об этом. Им нужно расстаться официально.
Отступив в сторону, Джесс впустила его, а затем повернулась и зашагала по коридору, крикнув:
— Стой там.
Когда она вернулась, на ней были брюки, но ее настроение, если уж на то пошло, испортилось окончательно. Проходить мимо комнаты Джуно было все равно что поливать порез лимонным соком. Ривер не просто исчез из жизни Джесс; он также исчез и из жизни ее ребенка. Ее маленькая девочка, которую никогда раньше не бросали, потеряла двух человек за неделю. Будет ли ударом ниже пояса сказать ему, что Джуно просила о встрече с Ривером не менее четырех раз? Джесс ругала себя за то, что вообще рассказала Джуно об их отношениях.
Джесс нашла его сидящим на краю дивана, сжимающего руки между коленями. Он посмотрел на нее снизу вверх и, казалось, немного расслабился, опустив плечи.
— Почему ты здесь, Ривер?
— Я надеялся, что мы сможем поговорить. Он произнес это так, будто это было чем-то очевидным, но…он что серьезно?
У нее отвисла челюсть.
— Как ты думаешь, что я пыталась сделать, когда звонила тебе на прошлой неделе? А когда я написала эсэмэску? Ты так и не ответил.
Он сделал глубокий вдох и медленный выдох.