Буквально вслед за ним в небе появилась третья, уже меньшая по яркости вспышка, продолжавшаяся около четырех секунд, и клуб дыма бело-оранжевого цвета. Во время первой вспышки местность была освещена так, что можно было свободно читать газету. Вторая и третья вспышки имели значительно меньшую яркость.
Во время взрыва мы находились в застекленной вышке аэродрома на высоте около 21,5 метра от земли и не ощутили никакого сотрясения воздушной волны, хотя услышанные на следующий день разговоры позволяют думать, что некоторые слышали звук и чувствовали дрожание земли».
16. Я не направляю аналогичного доклада Маршаллу, так как надеюсь, что Вы покажете ему этот материал. Я проинформировал о наших результатах тех лиц в Вашингтоне, которых счел необходимым с ними ознакомить, Галифакс после разговора со мной и Гаррисоном сказал, что он не пошлет своему правительству полного отчета об испытании. Я сообщил ему, что направляю Вам доклад, который Вы сможете показать соответствующим представителям английского правительства.
17. Мы полностью отдаем, себе отчет в том, что наша основная цель еще не достигнута. Только проверка бомбы в боевых условиях может решить исход войны с Японией.
18. Позвольте мне выразить мою глубокую личную признательность за Вашу поздравительную телеграмму и за всю Вашу помощь и поддержку, которой я пользовался с начала своей работы в этой области.
19. Я уверен, что полковник Кайл будет обращаться с этим докладом со свойственной ему крайней осторожностью и предусмотрительностью.
Генерал Гровс написал этот официальный доклад в своем стиле и умолчал о тайне Манхэттенского проекта. Уравнение послевоенного мира, провозглашенное им на первой встрече с учеными в Лос-Аламосе, содержало три неизвестных величины — атомные бомбы Гитлера! В пункте № 17 отчета генерал обозначил свою конечную цель: испытать оружие на мирных жителях японских городов, определенных к тому времени — Хиросимы и Нагасаки. Цинично называя это «проверкой бомбы в боевых условиях», он не мог не знать, что в этих японских городах не базировались соединения Квантунской армии, и нанесение атомного удара никак не влияло на исход войны с Японией. Испытание атомных бомб гитлеровской Германии против мирного населения Японии ничем в принципе не отличалось от обыкновенного фашизма, в войне с которым погибли миллионы советских людей.
Последняя встреча
Сообщение о готовящемся испытании немецкой плутониевой бомбы в Аламогордо поступило в управление Фитина еще в начале июля от трех независимых источников. Об этом сообщал Фукс, Грингласс и вице-консул в Сан-Франциско Хейфец, получающий информацию от жены Оппенгеймера через агента коммунистической партии США. Хотя дата проведения испытаний была не определена, ориентировочный срок был вполне конкретным — до начала Потсдамской конференции. Этого требовал Трумэн от Гровса, тот в свою очередь от Оппенгеймера, а Роберт от ученых, занятых копированием устройства немецких трофейных бомб.
Меркулов доложил об этом генералиссимусу Сталину, получившему это высшее воинское звание в конце июня. Верховный Главнокомандующий ВС СССР, готовящийся к предстоящей встрече в верхах, ждал этого сообщения и даже не удивился ему. В это напряженное время у него в кабинете находился Молотов, отвечающий за подготовку и проведение Потсдамской конференции.
— Теперь новый президент Трумэн постарается шантажировать нас этим фактом, — спокойно сказал Молотову Сталин, — что Вы думаете по этому поводу, Вячеслав Михайлович?
— Считаю, что это возможно! — отвечал Молотов, — Трумэн неопытный государственный деятель и полный профан в дипломатии. Этот человек даже не удосужился узнать о содержании Ваших неформальных встреч с Рузвельтом в Ялте. Я понял это при встрече с ним перед конференцией в Сан-Франциско. Стенограмм этих бесед не существует, но их содержание Рузвельт наверняка пересказал своему ближайшему окружению. Трумэн обязательно скажет нам об испытании атомной бомбы. Мы не должны реагировать на возможный шантаж и спокойно отработать всю повестку дня конференции.
— Трумэн уже назвал этот шантаж атомной дипломатией, — констатировал Сталин, — а новое оружие — атомной дубинкой против русских парней! Но я считаю нужно отреагировать на его размахивания этой дубиной. Я подумаю по пути в Потсдам, как это сделать.
Для поездки нужно было определиться с видом транспорта, на котором советская делегация должна была добраться до места проведения конференции. Сталин боялся летать самолетом, он только дважды решился на это, когда не было альтернативы воздушному виду транспорта: из Баку в Тегеран и обратно. И этому были основательные причины. Первая серьезная авиационная катастрофа, унесшая жизни советских и партийных руководителей высокого ранга, произошла еще в марте 1925 года. На съезд Советов Абхазии в Сухуми, пригласили председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, зампреда Совнаркома Закавказской федерации Александра Мясникова, ее главного чекиста Соломона Могилевского и замнаркома Рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье Георгия Атарбекова. Осторожный Троцкий прибыл в Сухуми поездом, а Мясников, Могилевский и Атарбеков вылетели из Тбилиси на новеньком «Юнкерсе-13». Самолет неожиданно загорелся в воздухе и, потеряв управление, упал и разбился.