— Я поддерживаю генералиссимуса Сталина в этом вопросе! — воскликнул сговорчивый Трумэн, — в Берлине находятся вместе со мной генерал Маршалл и другие начальники американских штабов. Если у советского командования имеются какие-либо вопросы, то американские военные готовы встретиться для их обсуждения.
— Я надеюсь, до военных действий это не дойдет, господин Трумэн! Но могу сообщить, что сюда приехали начальник Генерального штаба Красной Армии Антонов, — информировал Сталин, — маршал авиации Фалалеев, адмирал флота Кузнецов. Кроме того, Жуков всегда находится в распоряжении совещания. И если возникнет такая необходимость, то пусть наши военные проведут встречи с американским командованием. Советская делегация хотела бы обсудить вопрос о режиме Франко в Испании, который был навязан там странами "оси"- Италией и Германией. Его существование наносит вред Объединенным Нациям, так как он укрывает у себя остатки фашистских режимов других стран. Поэтому Советское правительство считает необходимым прекратить отношения с режимом Франко и дать испанскому народу возможность установить у себя в стране тот порядок, который он желает.
— Мне этот Франко никогда не нравился! — воскликнул радостно Трумэн, — я поддерживаю генералиссимуса Сталина! Я хочу также обсудить ряд вопросов, которые имеют исключительное значение для США. Я лично рад встрече с генералиссимусом Сталиным, с которым хотел бы установить такие же дружественные отношения, которые были у Вас с президентом Рузвельтом.
— Я не против дружбы, но хочу предупредить, что устанавливать такие же отношения, как с Рузвельтом опасно, — хитро ухмыльнулся Сталин, — за это у вас в Америке могут убить!
Трумэн вновь замолчал, растерянно глядя на Сталина, Бирнс что-то сказал ему на английском, наш переводчик Павлов хотел прошептать эту фразу на русском Сталину на ухо, но тот остановил его жестом руки.
— Я не дипломат и люблю говорить прямо! — сказал Трумэн, обретя спокойствие, спустя минуту, — я уверен в необходимости этого, так как считаю, что судьба мира находится в руках трех держав. Я хочу быть другом генералиссимуса Сталина!
— Мы, русские говорим, — с улыбкой произнес Сталин, — друзей не выбирают!
— Что Вы имеете в виду? — не понял Трумэн.
— Выбирают президентов! — ухмыльнулся Сталин, — и мы будет дружить с любым, кого выберет американский народ!
На дипломатическом языке это соответствовало легкому оскорблению, но Трумэн, не имеющий опыта в международных переговорах и дипломатии, счел слова Сталина за комплимент. Прощаясь с советским лидером после окончания беседы, он широко улыбался и всем своим видом демонстрировал, что он друг.
— Сегодня Трумэн очень сговорчив, — отметил Молотов, выходя из резиденции.
— Он слишком прямолинеен и его настроение полностью зависит от результатов испытания атомной бомбы, сообщение о котором он ждет, — объяснил поведение Трумэна Сталин.
После ухода Сталина Трумэну принесли срочную телеграмму, которой он с нетерпением ждал. В тесте было всего два слова: «Ребенок родился», что означало: «Бомба испытана». Еще не был доставлен отчет генерала Гровса, но это уже не могло повлиять на ликование Трумэна. Главное, что у США есть атомные бомбы, готовые к применению. Настроение президента и его самооценка резко поднялись, ведь теперь можно беседовать с этим хитрым грузином Сталиным с позиции силы, не придерживаясь дипломатических норм и правил. Спустя пятнадцать минут Сталину вручили копию этой телеграммы. Принимающей стороной конференции в Потсдаме являлся СССР, потому что место ее проведения находилось в нашей оккупационной зоне Германии. Служба безопасности Сталина, контролирующая всю входящую корреспонденцию, работала четко и не могла пропустить без внимания телеграмму странного содержания. Ознакомившись с текстом телеграммы, Сталин понял, что американцы удачно испытали немецкую атомную бомбу.
Условный текст телеграммы был настолько неудачно выбран американцами, что послужил причиной курьеза. Помощник Трумэна Гарри Гопкинс, непосвящённый в государственную тайну атомной бомбы, получив телеграмму для Трумэна, посчитал, что в семье президента действительно родился ребенок. Возраст супругов был далеко не детородный, поэтому Гопкинс подумал, что ребенок родился у дочери Трумэна Маргарет. По протоколу международных встреч, он должен был оповестить об этом Сталина и Черчилля, чтобы те могли поздравить Трумэна с прибавлением в семье. Непонятно было только одно, кто родился — девочка или мальчик?