После спектакля, когда мы, уже никуда не торопясь, снимали грим, пили чай или пиво и болтали в гримерке, героем моего вечера внезапно стал Копыч. Витя Копыч – коренастый шатен, менеджер в конторе по продаже стройматериалов, играет в текущем спектакле палача. Именно он бросает факел в кучу хвороста у моих ног и именно ему я «наношу оскорбленье» своим молчанием. Витька не особенно поет, зато очень артистичен. Так что ему часто достаются роли почти без текста, зато богатые на всякую мимику-пластику. Итак, Копыч присел своей натруженной менеджерской задницей на мой стол и протянул мне какие-то цветные бумажки:
— Верунька, мне тут по случаю достался десяток билетов на Silver Solid. Концерт завтра во Дворце Спорта. Поскольку ты – моя любимая жертва, и я уже запарился тебя жечь, то хочу тебе предложить два билета, сходи, развейся, ребята они классные.
— Вот здорово, Копыч! — я резво загребла себе билеты и обняла Витьку, — Спасибо, родной! Я с удовольствием пойду, люблю их песни, а сама, к своему позору, не была ни на одном концерте.
Концерт! Сто лет не была на концерте в качестве зрителя, честное слово! Да еще Silver Solid! Чудесный голос Каминского, чудесная музыка, чудесные тексты — одно сплошное удовольствие! Вся в предвкушении, я вернулась домой и отправилась на боковую.
***
Субботу я посвятила общественно-полезному физическому труду и ожиданию вечера. Ли позвонила с утра, приглашала меня кататься, но я отказалась — слишком много всего случается в последнее время, а швабра и тряпка, между тем, тоскуют по мне вторую неделю. Билета у меня было два, и я решила позвать с собой Лильку. Закончив с уборкой, я выползла на балкон с кофейком и сигаретой и позвонила сестре:
—Але? Лилия Константиновна? — начала я с шутки юмора. В ответ Лилька что-то промычала: рот ее был явно несвободен, — Приятного аппетита, жопа ты!
— Сама жопа! — Лилька ринулась в бой, — Добрый день, Вероника Константиновна!
Да, сестры — нелегкое бремя, и шутки твои они воруют каждый день, с самого детства!
— Лиль, пошли вечером на Silver Solid? Мне билеты на халяву достались, и вечер совершенно свободен, и пойти не с кем… Пошли, а?
— На куда? На Silver Solid? Прошли, чё нет. Во сколько?
— Счас, гляну… В семь. Во дворце спорта.
— Ты за мной приедешь?
— Да хрен тебе! я хочу хоть пива попить, на метро доберешься!
— Давай я порулю, — невинно предложила Лилька.
— Ага, счас! Купи свою — и рули, рулевой, блин! На метро!
Лилька надулась:
— Жадина ты, нет бы поучить сестру!
— Повторяю для тупых: хрен тебе! Встречаемся без двадцати на выходе из метро в сторону дворца. Форма одежды — без выкрутасов, ферштейн?
— Яволь, майн херц! Давай, до вечера, — и Лилька отключилась, очевидно, чтобы вернуться к своей жратве.
***
Я вышла из метро в окружении характерных молодых людей, идущих на тот же концерт – патлы, косухи, банданы с черепами и все такое прочее. Лилька почти послушная сестричка – на ней не мини малинового цвета, а всего лишь драные джинсы — Лилька в образе.
—Привет, сестроид, — поздоровалась я.
— Привет, — улыбнулась Лилька, — как я тебе?
— Жуть кошмарная, — сделала я сестре комплимент.
— А то! — Лилька тряхнула лохматой гривой, и мы зашагали во Дворец.
Потолкавшись у входа, мы, наконец, попали в зал, довольно плотно наполненный неформалами всех мастей. Рабочие сцены заканчивали какой-то мелкий монтаж, барабанщик Silver Solid регулировал подзвучку установки*, прожектора бессистемно включались и выключались — в общем, все шло к началу. Я вытащила из рукава фляжку с коньяком и приложилась к ней. Лилька тут же выдрала у меня фляжку и тоже глотнула:
— Ну, за Silver Solid!
Пока мы пили и болтали о глупостях, вроде здоровья родительской кошки Чуни, время вышло, и концерт начался. Свет погас, сцена осветилась синими лучами, из кулис выбрались музыканты и заняли свои места на сцене. Ударник выдал коротенькое задорное соло, а зрители одобрительно заревели. Кстати, красивый баннер на заднике сцены — фоном золотистый коловрат*, на нем какие-то толи руны, толи древнеславянские буквы, охваченные пламенем, и крупно белыми буквами: вверху «Silver Solid», внизу «Языческий альбом».
Пока я рассматривала задник, на сцене появился сам Каминский. Я в очередной раз пожалела, что маленького роста — разглядеть фронтмена за спинами беснующихся подростков было практически нереально. Так что я увидела только гриву светлых волос и белую гитару на фоне черной одежды.
— Добрый вечер, — выдохнул Каминский в микрофон, и зал снова разразился приветственным воем, — Silver Solid играют для вас свои самые лучшие вещи…— снова вой публики, — начнем с любимого?— и почти без паузы, — Километры! Превратятся в прошествии лет в киноленты…*
Какая же я глупая, что не собралась до сих пор сходить на живых Solid-ов! Энергетика концерта захватила меня, я купалась в звуках, наслаждалась крутыми гитарными рифами, все мое тело вибрировало в ритме ударных. Забыв о приличиях и иронии, мы с Лилькой орали, размахивали руками, трясли гривами, а на некоторых песнях вытаскивали зажигалки и раскачивались вместе с окружающими веселыми поддатыми парнями, и подпевали Каминскому… Ах, этот Влад Каминский! Я сама пою для публики, но мой жалкий вой и рядом не лежал с пением Влада! Как он работал! Шептал, плакал, вещал, уговаривал, приказывал — он творил своим голосом настоящие чудеса. Потрясающий талант у мужика, честное слово!
Solid-ы отработали десяток песен из «the best of» и перешли к промоушену* нового альбома:
— Вы знаете, что у нас выходит новый диск? — спросил Каминский у зала.
«Да!!!!!!» — заревел зал.
— Пластинка называется «Языческий альбом», — сообщил Каминский очевидную вещь.
«Да!!!!!!» — снова заревел зал.
— Мы вам кое-что споем из нее, хотите?
«Да!!!!!!»
— Эту песню я дарю одной знакомой ведьме, — сказал Каминский и ударил по струнам.
Solid-ы выдали умопомрачительное вступление и вдруг оборвались на полуфразе. Свет погас, только один мощный луч выхватил фронтмена. Каминский ухватился за микрофон обеими руками и прошептал:
— Вера моя… крепка…
Аккорд. И уже голосом:
— Вера моя крепка!
Я тебя не боюсь!
Не дрогнет моя рука
И сам я не уклонюсь…
Вспыхнули прожекторы, заревел зал…
— Ведьма моя сильна —
Пламя в ее глазах,
Ловит меня она,
Как на крючок — на стра-а-ах.
Снова темнота и пауза:
— Вера моя… сильней…
И снова аккорд:
— Вера моя сильней!
Бог меня сохранит!
Не покорюсь я ей,
Ей меня не сломить…
Грандиозное соло выдает гитарист и опять поет Каминский:
— Ведьма моя страшна —
Молча в глаза глядит…
Если возьмет она…
Если возьмет она…
Душу возьмет она…
Темнота, пауза, шепот:
— Мне без нее не жить…
Зал разразился воплями, Лилька прыгала рядом, а я… Я… Короче говоря, я двинулась вперед. Расталкивая толпу, я пробиралась к сцене. Мне было очень интересно. Так интересно, что было необходимо срочно проверить мою догадку. Здоровенный рыжий мужик чуть не сшиб меня, визжащие девицы потоптали мои бедные ноги, но я пробилась почти к самой сцене. И посмотрела на Каминского. Вблизи.