(Ха-ха, вы честны/ добродетельны/ целомудренны.)
Далее идет разговор о несовместимости красоты и добродетели, Гамлет говорит Офелии, что когда-то любил ее, затем опровергает это признание и тут же советует ей to a Nunry goe (уйти в монастырь), чтобы не плодить грешников. Nunry означает также эвфемизм девичья обитель в значении публичный дом. Гамлет прямо обвиняет Офелию: «...make your wantonnes ignorance...» (представляете ваше распутство неведением), и прямо угрожает, что в случае ее замужества она not escape calumny (не избежит обвинений).
Во второй сцене Гамлет перед спектаклем «Мышеловка» дает указания актерам, и они уходят готовиться. А мы в это время обратим внимание на нижеследующий поэтический кусок. Гамлет зовет Горацио и сразу огорошивает его признанием:
1904-5 Horatio, thou art een as iust a man
As ere my conuersation copt withal
(Горацио, ты лучший из людей,
С которыми случалось мне сходиться).
Высказывание отнюдь не так прозрачно, как его представил Лозинский, хотя первый смысл передан достаточно точно.
Второй допустимый вариант разберем пословно. «Горацио, ты есть соглядатай/наблюдатель (een означает по-шотландски «глаза», но в современных редакциях превращено в e'en = even – как раз, именно, – тем самым дублируя следующее iust) именно тот из людей (iust a man), который в самом начале (ere) с моими неофициальными переговорами (my conuersation) справился/боролся(copt=copеd)».
Итак, выходит, что Горацио – великолепный соглядатай, знающий что-то о неких закулисных переговорах Гамлета – и не только знающий, но и совладавший с ними. Слово conuersation означает еще и (уст.) прелюбодеяние, половую связь.
Важно и то, что весь этот почти монолог принца – сплошное восхваление поэтическим Гамлетом (пером Горацио-автора!) поэтического Горацио-героя! Ей-богу, это как-то неэтично и вселяет подозрения, что Горацио-автор хочет представить Горацио-героя (да еще и устами Гамлета) в самом выгодном свете. Все это (и дальнейшее) заставляет нас внимательнее отнестись к стихотворной линии – как мы уже заподозрили ранее, там не все так просто, и ее автор Горацио вовсе не беспристрастный наблюдатель, каким кажется – у него есть свои интересы в том деле, которое мы расследуем.
И действительно, далее «поэтический» Гамлет всячески расхваливает Горацио, упомянув, что он – «A man that Fortunes buffets and rewards Hast tane with equall thanks» (человек, который удары и награды Фортуны приемлет с одинаковой благодарностью), но, при этом он вовсе не «a pype for Fortunes finger» (дудка в пальцах у Фортуны). Опять эта Фортуна (Гертрад?), к которой имеет отношение и Горацио, но, судя по стихам, он не раб ее, – в этом, во всяком случае, читателя хочет уверить Горацио-автор. Создается ощущение, что Горацио, рассказывающий Фортинбрассу о том, как все произошло, выставляет себя самым близким и верным другом принца Гамлета (как и привык думать читатель). Об этом говорит и следующее «признание» Гамлета:
1922 ...giue me that man
(...дайте мне такого человека,)
1923 That is not passions slaue, and I will weare him
(который не раб страстей, и я буду носить его)
1924 In my harts core, I in my hart of hart
(в сердцевине моего сердца, да, в сердце моего сердца,)
1925 As I doe thee
(как тебя).
В конце положительной (почти объяснение в любви) характеристики, Гамлет просит Горацио следить во время спектакля за реакцией Клавдия.
Входят король, королева и остальные зрители. Снова проза. Король спрашивает Гамлета о его жизни, Гамлет (по Лозинскому) отвечает: «Отлично, ей-же-ей; живу на хамелеоновой пище, питаюсь воздухом, пичкаюсь обещаниями...». Темнота этих слов заставляет нас обратиться к оригиналу:
1949 Excellent yfaith, Of the Camelions dish, I eate the ayre, Promiscram'd...
(Превосходно, даю слово, – из верблюжьего блюда я ем воздух/наследство, сыт обещаниями по горло).
Кажется, почти тот же бред, только хамелеон (chameleon) поменялся на верблюда (camel) – либо слово Camelion включает в себя и того и другого – или горбатый хамелеон или изменчивый как хамелеон верблюд. Опечаткой здесь не пахнет – слово одинаково подано как в 1604, так и в 1623 году. Если еще учесть, что dish кроме блюда переводится еще и как надувать/одурачивать/путать карты, то, оказывается, Гамлет предлагает читателю игру слов, из которой можно понять – некто, пока нам неизвестный, (предположим, его партийная кличка «верблюд»), кормит Гамлета обещаниями некоего наследства (помните ayre = heir – наследник = aerie – замок) – а наследство у принца, сами понимаете, какое.
В ответ на слова о верблюжьем блюде король недоуменно замечает: «Я ничего не понял в твоем ответе, Гамлет. Это не мои слова».
Гамлет: 1953 «No, nor mine now my Lord. You playd once i'th Vniuersitie you say»
(И не мои уже, мой Лорд. Вы говорили, что когда-то играли в университете) – в отличие от версии Лозинского Гамлет обращается с этим вопросом не к Полонию, а к королю.
Полоний отвечает: «Это я играл, мой принц, и считался хорошим актером». По просьбе Гамлета он уточняет:
«I did enact Iulius Caesar, I was kild i'th Capitall, Brutus kild mee»
(Я изображал Юлия Цезаря, я был убит в Капитолии, Брут убил меня).
Уточним и мы – сразу бросается в глаза это местоимение первого лица, переводящее убийство с Цезаря на Полония. И еще – римский Капитолий пишется через о, – как по-латыни (Capitolium), так и по-английски (Capitol). Capital(l) же может означать либо столицу, либо тяжкое преступление, караемое смертной казнью, и тогда предлог in в новом контексте выступает как указание на причину свершенного действия – «Я был убит из-за тяжкого преступления, караемого смертной казнью». Что касается Брута, то он, как известно, был приемным сыном Цезаря.
И комментарий Гамлета:
«It was a brute part of him to kill so capitall a calfe there»
(Это было жестоко с его стороны – убить столь преступного простофилю в том месте). Лозинский же предпочел кальку с capitall a calfe – капитальное теля.
(В 1603 и в 1623 году эта игра слов явно обозначена – Цезаря-Полония убивают i'th'Capitol (в Капитолии), а Гамлет «уточняет»: to kill so Capitall a Calfe (убить столь преступного простофилю),
Как видите, Полоний в одном предложении рассказывает нам свое прошлое и будущее, тем самым, добавив в нашу копилку еще один факт. Изображать Цезаря не только на подмостках университетского театра, но и на сцене настоящего королевского двора – это не столь тяжкое преступление, тем не менее, приемный сын (Брут), видимо, имел свои причины для наказания первого министра.
VIII. СЛУЖАНКА ОФЕЛИЯ И ПЛЕМЯННИК-МСТИТЕЛЬ
Но пора перейти к спектаклю – зрители уже готовы. Один Гамлет не может успокоиться, все ищет места. Гертрад зовет его к себе, но он отвечает:
1964 Ham. No good mother, heere's mettle more attractiue.
(Нет, дорогая матушка, здесь есть металл более притягательный).
Лозинский почему-то перевел mettle как металл, тогда как истинное значение этого слова – характер, темперамент, пыл. Тогда получается, что темперамент Офелии для Гамлета более притягателен, чем темперамент его матери Гертрад. Это говорит очень аккуратный автор Шекспир. И, как мы уже догадываемся, он имеет в виду именно сексуальный темперамент. Но при чем здесь тогда темперамент матери?
Гамлет пристраивается возле Офелии. Спрашивает:
1966 Ham. Lady shall I lie in your lap?
(Леди, могу ли я лечь на ваши колени?)
Офелия отвечает отказом. В 1623 г. далее вставлены две строки:
Ham. I meane, my Head vpon your Lap?
(Я имею в виду – мою голову на ваши колени?)
Ophe. I my Lord.
(Да, мой Принц.)
Здесь Гамлет издевательски замечает:
1970 Ham. Do you thinke I meant Country matters?
Спорная строка. Лозинский переводит: «Вы думаете, у меня были грубые мысли?» Считается, что слово Country здесь дано в значении деревенские, а значит – грубые.