Я обрадовался и говорю:
— Правильно, Сидор. Четко рассчитано.
Лучше бы мне промолчать. Потому что Тимка немедленно заявил:
— А ты, Будка, нам с Круглым поможешь.
У меня прямо пасть сама собою разинулась. «Во, — думаю, — влип. Главное, по доброй воле. И кто за язык тянул?»
— Ты, Будка, встанешь на атасе, — тем временем распоряжался Тимур, — чтобы Клава нас не застукала. А мы с Климом быстренько распихаем эти мины замедленного действия.
У меня вновь отлегло от сердца. На атасе я хоть до завтра готов стоять, только бы подальше от этой нечисти.
И тут неожиданно выяснилось, что, в отличие от меня, остальные наши ребята просто мечтают лично какой-нибудь из девчонок подложить таракана. Вот и пойми людей. Особенно Винокур в бой рвался. Он отстал только после того, как Круглый предупредил:
— Чем больше будет народа во время перемены в географическом кабинете, тем сильней вероятность, что все сорвется. Вам, братцы, этого хочется?
Сердца наших пацанов пылали местью, и им такого совсем не хотелось. В общем, они послушались Клима.
Сохранить конспирацию до большой перемены мужской части нашего класса удалось лишь с большим трудом. На первых трех уроках учителя постоянно делали нам замечания. А Винокура историчка даже выставила из класса, потому что он пытался через три парты переговариваться с Сидоровым, и ей не понравилось, что он мешает объяснять новую тему.
Я только удивляюсь, как девчонки не просекли, что над ними нависает опасность. А люди еще твердят про какую-то хваленую женскую интуицию. Теперь-то я знаю, что это полная чепуха. Либо девчонки у нас в восьмом «Б» собрались какие-то неправильные. Хотя вроде нет. Нормальные девчонки.
С грехом пополам мы до первой большой перемены продержались. Дальше все пошло просто как по писаному. Народ ввалился в географический кабинет и, покидав сумки, спешно понесся в столовую жрать. Мы трое остались. Географичка Клавдия Михайловна — тоже.
Мы с Сидором и Круглым в панике переглянулись. А если Клавдия тут проторчит до начала урока? Однако она, поиграв на наших нервах еще минут пять, вдруг резко встала и, строго-настрого велев нам ни под каким видом не оставлять класс без присмотра, удалилась.
— Будка, к двери! — мигом скомандовал Тимур.
— И смотри там в оба, — подхватил Клим. — А то кто эту Клавдию знает. Может, она совсем ненадолго ушла.
Мне бы только не с тараканами. Я прямо залип у двери. А эти двое принялись за работу.
Как они все проделали, уж я не знаю. Если честно, старался на них не смотреть. Во-первых, потому, что не хотелось, а во-вторых, мне было велено появление Клавдии не проморгать. Справились Тимка и Клим на удивление быстро.
— Порядок, — подбежали они ко мне. — Можешь, Будка, пост сдавать.
— Тогда, пожалуй, я еще успею в столовую, — очень обрадовался я.
Вообще-то мне не столько есть хотелось, сколько убраться подальше от тараканов. Хотя Сидор говорил Круглому, что их надо в сумки поглубже запихивать. Но кто их знает? Вдруг они и из глубины разбегутся? Я, лично, рисковать не хотел.
Вернулся я в кабинет географии со звонком. Мы расселись по партам, и в классе наступила какая-то необычная тишина. У меня даже в ушах зазвенело. Клавдия тоже забеспокоилась.
— У вас все нормально?
— Все! — хором заверил класс.
— Тогда доставайте тетради. Начнем урок.
Все достали. Мы с мальчишками переглядываемся. Странно. Никто не кричит, не визжит. Видимо, эти чертовы твари куда-то попрятались.
— Та-ак, — протянула Клавдия. — Первым делом проверим, кто из вас есть, а кого нет.
Именно в этот момент я увидел, как вверх по спине сидевшей передо мной Адаскиной ползет огромное рыжее усатое чудовище.
Глава III. ПРИВЕТ ИЗ АФРИКИ
Я замер ни жив ни мертв, завороженно глядя на таракана. Он, на какое-то время остановившись, нерешительно потоптался на месте, где-то между Адаскинских лопаток. При этом тревожно шевелил усами. Мне невольно вспомнилось, как на зоологии Приветовна нам объясняла, что у насекомых всякие там усы — это вроде как локаторы, которыми они чего-то там чуют. Антиповский гад крылатый тоже, наверное, что-то почуял. А может, просто соскучился по своим соплеменникам и решил их своими усами найти. В общем, он потоптался, потом потрепыхал чем-то вроде крылышек. И медленно, но верно потопал к Зойкиной шее.
Я, как вы уже поняли, Зойку не сильно люблю. Однако в тот момент даже посочувствовал ей. Это же мрак и ужас, когда по тебе такое ползет. Тут меня тюкнуло: «Если один ползет, кто мешает другим то же самое делать? Значит, вполне возможно, пока я сейчас сижу, вылупившись на спину Адаскиной, точно так же мадагаскарский монстр лезет по мне». Даже почти наверняка лезет. А этот, Зойкин, его сигналы своими усами ловит.