И отец построил целую теорию. Мол, бабушка подавляет Мишку и Гришку своей инициативой, вот они и стоят целыми днями на ушах. А надо, наоборот, им самим предоставить инициативу. Например, сейчас они заняты, рисуют, то есть развлекаются собственными силами, а мы все живем спокойно и...
По словам Круглого, никто так и не узнал, какие еще у Станислава Климентьевича имелись ценные мысли по поводу воспитания Мишки с Гришкой. Потому что именно в этот момент несколько раз настойчиво позвонили в дверь, и к Кругловым влетела вся эта компания.
Оказалось, «Скорая» приехала к кому-то в их доме. Пока врачи ходили лечить пациента, шофер сидел в машине. Близнецам рисовать уже надоело, а красок еще оставалось много. Кроме того, балконная дверь по случаю теплой погоды была открыта настежь. Вот близнецы, посмотрев на машину «Скорой помощи», и сочли, что она какая-то слишком белая и скучная, и начали ее прямо сверху раскрашивать. Для этого все раскрытые баночки с гуашью полетели вниз. А результат я сам видел, когда шел к Круглому.
— Вы мне, господин хороший, теперь штраф заплатите! — донесся из передней до нас с Климом хриплый голос. — Может, вообще перекраска машины требуется.
— Не требуется, — твердо возразил Климов предок. — Гуашь можно прекрасно смыть водой. Что мы сейчас и сделаем. Клим! Где ты? Сейчас мне поможешь.
— Па, ко мне пришли! — хотел отбояриться Круглый.
— Кто пришел? — просунулось в комнату бородатое лицо Станислава Климентьевича. — A-а, Дмитрий! — радостно улыбнулся он. — Ты тоже поможешь.
Вообще-то, по моему глубокому убеждению, помогать должны были Мишка и Гришка. Клим тоже было попробовал вякнуть, что не он оживлял «Скорую помощь» гуашью, а близнецы. Но Елизавета Павловна мигом возразила:
— Мишенька с Гришенькой все равно до крыши машины не дотянутся.
В общем, у Кругловых вышло как всегда. То есть вытворять безобразия Мишка с Гришкой не маленькие, а как наступает момент расплаты, они вроде ни при чем. Ох, испортит Елизавета Павловна этих детей!
Короче, Станислав Климентьевич приволок из своей мастерской, где он пишет картины (мастерская у него этажом выше, на территории бывшего чердака), шланг с электрическим насосом. Подключив эту штуку к крану у себя в квартире, он спустил ее через балкон. В общем, всю гуашь с машины мы начисто смыли. И шофер больше штрафа не требовал. Наоборот, всю дорогу шлангом восхищался. И попутно рассуждал: «Может такая струя сбить с ног человека или не может?» Правда, ему ни к какому определенному выводу прийти так и не удалось. Потому что бригаду вызвали в другое место, и они уехали.
Потом Мишку с Гришкой все-таки решили каким-то образом наказать. Правда, не знаю, чем там закончилось, ибо мы с Круглым смылись. Только уже по пути к Тимуру я вспомнил о самом главном.
— Слушай, Климентий, ты сегодня случайно ничего такого из почтового ящика не вынимал?
— Не-а, — покачал головой он. — У нас еще к ящику никто не успел спуститься. Сам ведь видел, какое дело вышло.
— Да ты что? — впал я в панику. — Срочно назад! У тебя хоть ключ с собой от ящика есть?
— Если надо, я и без ключа открою, — ответил Клим. — А в чем дело? И вообще, на фиг нам сейчас нужно к Тимке идти?
— Потому что мы с ним получили по анонимному письму в связи с тараканами. Кто-то просек и теперь угрожает. Вот и надо решить, как себя вести.
Все это я произнес на одном дыхании. Клим спешно понесся вперед. Открыв дверь ключом, он взлетел по лестнице к почтовым ящикам.
— Есть, — почти тут же вернулся он ко мне.
Конверт оказался точно такой же, как у меня. Только адрес, естественно, и фамилия Климов тоже его. Мы, прямо не отходя от кассы, прочитали. Содержание — один в один. Та же проблема, те же угрозы, то же требование.
Мы развернулись и снова пошли к Тимке.
— Интересно, зачем этому Доброжелателю понадобилось столько желтых крестов на одном горшке? — озадаченно посмотрел на меня Круглый.
— Кто его знает, — я до сих пор не задумывался об этом. — А ведь и впрямь странное требование. Мог бы что-нибудь поинтереснее попросить.
— Наверное, времени не было подумать, — предположил Круглый. — Слишком с письмом торопился.
Тут меня осенило:
— Круглый, а ведь письма нам не по почте послали.
— Ежу понятно, — он на всякий случай вытащил из кармана конверт и убедился, что на нем нету ни марки, ни почтового штемпеля. — Когда же нам это опустили? Сегодня или вчера?
— Трудно сказать, — пожал плечами я. — Мы давно уже газет не выписываем. Предок мой все, что нужно из прессы, покупает по пути на работу.